Смерть за зеркалом - Константин Алов, Сергей Алов, Братья Аловы (2003)

Крюков поднялся, чтобы выйти, но тут в дверь, согласно местной традиции, ворвался один из милицейских оперов, проводивших осмотр помещения студии. В его руках был небольшой пластиковый пакет ярко-красного цвета. Увидев высокое начальство, оперативник застыл в неловком ожидании, теребя пакет.

— Что там у тебя? — раздраженно спросил подчиненного Сидоров.

Тот протянул ему пакет.

— Нашли в вещах жертвы… — он смущенно замолчал. — Судя по всему, он из-под героина.

— И что дальше? — нахмурился Борман.

— По нашим данным, в таких пакетах был упакован исчезнувший груз наркотиков Большого Расула.

— Этого только не хватало! — заскрипел зубами Борман.

Тут он оглянулся и увидел Крюкова.

— Ты еще здесь? — проревел Борман. — Если тебе трех дней много, я могу сократить срок!

Не стоит, я, пожалуй, пойду, — пробормотал Крюков и пулей вылетел из номера.

События принимали совершенно неожиданный оборот…

Крюков направился в свою комнату. Первым делом он решил проверить мелькнувшую у него догадку. Он раскрыл сумку. На дно лезть не пришлось. Кинжал-стилет, отобранный им у Дины в ресторане, лежал прямо поверх других вещей. Только нерадивость и неторопливость проводивших обыск милиционеров помешала им обнаружить столь ценную для следствия улику. Клинок стилета был от острия по самую рукоятку покрыт запекшейся кровью.

Крюков знал, что его отпечатков на оружии быть не может, поэтому аккуратно закатал его в рулон старой газеты и осторожно выглянул в коридор.

До кабинета Бодрова он добрался без приключений. Открыть примитивный замок не составило труда. Не мудрствуя, Крюков опустил улику в ящик стола начальника охраны, потом скомкал ненужную газету и выбросил в окно.

— Нехорошо мусор в окна выбрасывать, — услышал он у себя за спиной голос своего временного шефа.

— Я могу повернуться и быть уверенным, что ты не выстрелишь? — как бы между прочим поинтересовался Крюков.

— Поворачивайся и садись в кресло. Только без резких движений.

Крюков не ошибся. В руке Бодрова был «ИЖ‑70», коммерческий вариант пистолета «Макарова». Дрянь пистолетик и патроны никудышные. Но на таком расстоянии даже из столь бесполезного прибора Бодров вполне смог бы превратить Крюкова в ситечко для чая.

— Подбросил мне свой ножичек? — спросил Бодров.

— Теперь это твой ножичек, — поправил Крюков. — Я, собственно, только вернул его тебе. К тому же на нем никогда не было моих отпечатков. Перед тем как убрать его в сумку, я его тщательно протер и больше не трогал. Ты зря старался.

Кажется, Бодров был несколько разочарован этим сообщением.

— Но на нем остались следы крови Дины. И трассология всегда покажет, что это она убита именно этим оружием. Если бы его нашли в твоих вещах, вопросов у следствия не было бы.

— Значит, отпечатки я вытер, а клинок отмыть не догадался? — покачал головой Крюков. — За дурака меня держишь? Кроме того, ты хорошо знаешь, что Дину я не убивал.

— Почему это я должен знать? — изобразил удивление Бодров.

— А разве не ты послал этого дебила Бульдозера, помесь скунса с бегемотом? Прежде чем меня вырубить, он так набздел, что и без эксперта было ясно, чьих рук дело. Дину убили именно в это время. И я уверен. что ты знаешь убийцу.

— А хотя бы и так, — цинично усмехнулся Бодров.

— Почему не хочешь назвать?

— А сам-то как думаешь?

— Одно из трех, — начал перечислять Крюков. — Возможно убийца ты сам. что маловероятно. Скорее всего, ты видел убийцу и собираешься его пошантажировать. А может быть такой вариант. Убийца — человек твоего хозяина. Карпа, и тогда тобой руководит элементарная собачья преданность.