Совок-5 - Вадим Агарев (2023)

Н-да, ничего не скажешь, высокие родственные отношения царят в этой небольшой, но дружной семье. Всё, что мне было нужно, я выяснил и теперь мы сидели на кухне, и просто болтали с мадемуазель Болдыревой на отвлеченные темы. За тем нас и застали вошедшие в квартиру за Раисой эксперт с водителем.

Посадив старшую Болдыреву на кухне и приставив к ней сержанта, я вывел эксперта на лестничную площадку. Мало надеясь на успех, я всё же настоятельно попросил Хотиенкова отправиться к Соломатиным и откатать пальцы блудливых комсомольцев. И сразу после этого, вместе с опером Храмовым и инспекторшей ИДН, возвращаться назад. Эксперт неодобрительно покачал головой, но противиться не стал и подхватив свой чемоданчик, вышел из квартиры.

Между тем, Раиса Николаевна почувствовала что-то недоброе. Теперь она смотрела на меня не как на своего соратника по борьбе с насильниками несовершеннолетних, а со всё больше и больше нарастающим подозрением. Похоже, что её любящая дочь не покривила душой и у этой женщины действительно много чего было сучьего. Например чутьё.

— Начальник, а чего это ты меня на кухне держишь? — не стала она сдерживать своего возмущения, — Я, что, уже и по своему дому пройтись не могу?! — громогласно заблажила заботливая "мамка" Светы, пытаясь отпихнуть преградившего ей путь сержанта.

— Вы, Раиса Николаевна, напрасно милиционера толкаете! — добродушно начал я её увещевать.

На самом деле, надеясь втайне, что погон милицейского водителя или, на худой конец, хотя бы пуговицу с его кителя она все-таки оторвёт. Но не сложилось, дальше нескольких попыток грудью проложить путь к свободе, она не пошла.

Через непродолжительное время к нам с сержантом подоспела подмога и следственно-оперативная группа начала работать уже совсем по-взрослому.

Для начала я поручил Храмову добыть понятых, а сам затеялся с допросом Раисы. Которая, не стесняясь, сразу же послала меня в грубой и донельзя нецензурной форме. Пререкаться с ней я не стал, а подхватив под округлый локоток её пышнотелую дщерь, удалился с ней в мамину спальню. Не преминув туда же позвать инспекторшу ИДН. Дабы потом суетно не оправдываться перед прокурором на предмет домогательств в отношении центнера юной плоти. Усадив инспектрису на стульчик в дальнем углу комнаты, я начал процесс соблазнения Светланы Петровны. Чего я ей только не нашептывал и не обещал! И свободную жизнь в отдельной двухкомнатной квартире, и необыкновенное счастье в личной жизни.. И прочее, прочее, прочее. И за всё это я хотел от мадемуазель Светы только одного. Я вожделел от неё правды.

— Тебе ведь хочется пожить полной хозяйкой в этой квартире? — искушал я томно дышащую девицу.

Над верхней губой у которой от волнения появились бисеринки пота, а подростковая грудь четвертого размера уже с минуту ходила ходуном, грозя в любую секунду отстрелять разномастные пуговицы и вырваться на свободу.

— Очень хочется! — подтвердила мои предположения сисясто-жопастая малолетка, — Вы только скажите, что надо, я на всё согласная! — не обращая ни малейшего внимания на обеспокоенно вскочившую со стула идээнщицу, Светлана Петровна притиснула меня своей необъятной грудью к маминому шифоньеру.

Я развёл руки в стороны, дабы никто и никогда не смог сказать, что этими самыми руками я прикасался к придавившему меня великолепию. Никто и никогда! Даже при всем желании и нехорошем умысле. И только после этого аккуратно выскользнул из-под юной гражданки Болдыревой. Так перевозбудившейся от радужных перспектив одномоментного обретения полной свободы и двухкомнатных апартаментов.

— Раз готова, то сейчас я тебя в присутствии этой доброй женщины допрошу, а ты мне расскажешь всю правду! — выдал я Светлане Петровне единственное, но непреложное условие её счастья. — Ты по-прежнему согласна? Или передумала?