Совок-5 - Вадим Агарев (2023)

На этот раз товарищи гэбисты, видимо уже сбившие оскомину и наигравшись в свои игрушки, психологических пасьянсов со мной раскладывать не стали. Не тратя времени на реверансы, они приступили к моему потрошению. Но гэбня, она не была бы гэбнёй, если бы не соблюла своих фирменных традиций и пошлых прелюдий.

— Сергей, ты ведь советский человек? — мягким и доверительным голосом обратился ко мне Виктор Яковлевич, навалившись грудью на свой стол.

Я молча, но очень преданно смотрел ему в глаза, ожидая продолжения.

— И ты не просто советский человек, ты еще комсомолец и офицер милиции! — с некоторой патетикой сообщил мне, а заодно и своему сослуживцу подпол ГБ.

— Чего ты молчишь?! — не выдержав, опять не без раздражения повысил он голос, так и не дождавшись от меня реакции на озвученные им истины.

— Я товарищ подполковник вас слушаю! — не стал упорствовать я в своём молчании, — Слушаю и не перебиваю. Я субординацию соблюдаю!

Я был в себе абсолютно уверен и осознавал, что ни единого проблеска неприязни или какого другого недоброго чувства к этой братии, на моем лице сейчас нет.

— Ну ладно! — Виктор Яковлевич отвалился от стола назад и уже обычным голосом спросил, — Ты ведь с Лишневскими дружбу водишь? Так?

— Вожу, товарищ подполковник, — кивнул я и снова умолк.

— Ну так и расскажи нам про них! — повысил голос гэбист, — Чего ты тут придурка из себя перед нами разыгрываешь? Говори уже!

— Евреи они, товарищ подполковник! — не стал я запираться, — Мало того, они еще и в Израиль позавчера улетели! Своими глазами видел!

Виктор Яковлевич сверлил своими гэбэшными бельмами мои зрачки, а я без особого напряжения, не отводил от него простодушного взгляда.

— Бог с ними, с этими евреями! — отвел он от меня взгляд и взяв со стола уже порядком обмявшуюся серую папку, начал в ней рыться.

— Что ты про этого человека можешь сказать? — положил он передо мной фотографию, с которой на меня смотрел капитан КГБ Зубков Валерий Николаевич.

На фото Зубков был в гражданском. И выглядел он чуть свежее, чем тот, которого я пристрелил в поезде. Наверное, этому фото уже года два или три.

— Ты, Корнеев, только не говори, что не знаешь и не видел этого человека! — добавил строгости в свой баритон подпол, — Нам доподлинно известно, что был у вас контакт!

Второй гэбист, сидевший до последнего сбоку и чуть позади меня, поднялся со своего стула и обойдя стол, теперь тоже очень внимательно изучал моё лицо.

Я не стесняясь взял карточку в руки и пристально вгляделся в упокоенного мной экспроприатора.

— Сейчас всё от твоей честности зависит, Корнеев! — зловеще понизил голос хозяин кабинета. — Когда и где ты его видел? И, если вы с ним общались, то по какому поводу? Говори и помни, что ваши контакты "семёрка" фиксировала!

— Скажешь правду, через полчаса домой отсюда пойдешь, а, если врать станешь, считай, что жизнь твоя закончилась! — вплотную приблизил свои водянистые глаза второй, дыша мне в лицо смрадом больного желудка.

Я брезгливо отодвинулся и собрал мозги в кучу. А ведь ничего не изменилось под Луной. Всё, как и в мои времена. Бездельники они! Фуфлыжники и бездельники! Не подготовились к работе со мной товарищи смежники. Не сочли нужным! Поленились и элементарно пожалели времени на простого милицейского салабона. Решили, что, если за мной что-то есть, то им махновского наскока в стенах областного Комитета будет вполне достаточно. И это будет, во-первых!

А, если, во-вторых, то по всему выходит, что у них на меня ничего нет! Абсолютно ничего! И по большому счету, это тогда уже не во-вторых, а совсем даже, во-первых! На понт они меня сейчас берут, суки гэбэшные! И еще, ко всему прочему, из всего этого вырисовывается очень обнадёживающее "в-третьих"! Не менее важное! Не нашлись пока еще мои "подснежники"!