Совок-5 - Вадим Агарев (2023)

К начальнику райотдела мне не хотелось. Как не хотелось и к начальнику следственного отделения этого райотдела. Оставалось только договориться с Антониной, чтобы она меня не нашла и не передала мне зов Данилина.

— Володь, помнишь, я тебе рассказывал про самую красивую девушку на планете? — натягивая на мундир гражданскую куртку, обратился я к своему другу, — Ну, ту, на которой я жениться хочу? Помнишь? — Вова растерянно моргал глазами, но слава аллаху, молчал, — Так вот, Вова, это я тебе про неё говорил, про Тонечку! — не оборачиваясь, ткнул я пальцем в сторону офигевшей девицы, — Ближе к лету обязательно женюсь на ней! Если, конечно, она согласится.

— Да, Тонь, — застегивая куртку, повернулся я к посыльной от руководства, — Ты пожалуйста скажи Данилину, что не нашла меня. Хорошо? — и не оглядываясь, крепко подхватив Нагаева под руку, я быстрым шагом поспешил к лестнице.

Глава 23

Спал до сильно после обеда. Потом проснулся, чтобы побрызгать и понял, что голод и впрямь не тётка, и назад под одеяло меня не пустит. Вздохнул, умылся и начал собираться в продмаг. Слава богу, что гастроном здесь неподалёку, да еще и время не шибко пиковое. Уже через час там будет не протолкнуться.

Я уже затарил авоську необходимым холостяцким минимумом, когда на прилавок в соседнем мясном отделе выбросили лотки с птицами счастья. Синие тощие цыплята выглядели умерщвлёнными узниками Освенцима, но и стоили, правда, девяносто шесть копеек за килограмм. Вместе со всеми своими гребешками и когтистыми лапами.

Других всё равно не было и я польстился. Однако бросать место в суетливой очереди за "Пошехонским" сыром, даже ради курицы, было глупо. Поозиравшись и пристроив громоздкую сетку на стол с контрольными весами, быстренько метнулся занять очередь за синей птицей. Отсутствовал всего пару минут, но, когда вернулся, то своего стратегического запаса харчей на упомянутом столе не обнаружил. Лишь весы с исправно приведенной к нулю стрелкой, стояли на холодной поверхности из пищевого алюминия. Моей авоськи с пачкой пельменей, куском колбасы и картошкой, там не было.

Народу вокруг толпилось не так, чтобы много. Однако и этого его количества вполне хватало, чтобы при желании можно было затеряться в нём. При чем, вместе со всей моей продовольственной программой. Понимая, что свою котомку на уровне колен углядеть не смогу, я начал отслеживать неправильное перемещение голов. К выходу устремилась только одна, все другие ломились вовнутрь и к прилавкам. И голова эта была в заметной лыжной шапке. Уже хорошо.

Воспылав гневом дачника, в сентябре у которого на участке выкопали всю картошку, я ринулся восстанавливать справедливость. Голод только усиливал внезапно вспыхнувшую классовую ненависть. Жулика я догнал уже на улице. Еще минута-другая и своей авоськи я бы никогда уже не увидел. Лыжная шапка уже сворачивала в ближайшую подворотню. Грамотно и беспроигрышно. Если бы не торопливость жулика и его слишком заметный головной убор, пришлось бы отстоять очередь еще раз. И совсем не факт, что мне досталось бы корма в прежнем ассортименте.

— Стоять! — схватил я за плечо плюгавого воришку, одетого в грязное трико и куртку из зелёной плащевки, — Еду мою отдай!

Пацан замер, съежившись и выронил из руки сетку с честно закупленными мною продуктами. Хорошо, что в ней не было ничего стеклянного. Оловянного и деревянного. Но несколько картофелин все же покатились по асфальту тротуара.

Бакалейный паниковский неожиданно присел и рванулся в сторону, стремясь вырваться из рук правосудия. Но держал я его крепко. Затрещавшая куртка пельменного расхитителя пошла разрывом почти через всю его неширокую спину. Пришлось перехватить мазурика покрепче. Не обращая внимания на его визг и проклятия, я развернул хапугу к себе лицом.