Прощай, принцесса - Хуан Мадрид (2008)

— С ним тоже никаких проблем. Он всего лишь друг, ее бывший, преподаватель и доверенное лицо. Мы установили прослушку на его телефон и буквально напичкали дом микрофонами. Он ничего не знает. Совсем ничего. Она просила его совета относительно грядущей свадьбы, но имени жениха не назвала. Хотя мне кажется, что его интерес к девушке несколько превосходит обычную дружескую заботу о судьбе бывшей ученицы. — Эстрачан сделал паузу. Взглянув на молчащего шефа, он продолжал — Что же касается наркотиков… Ничего такого… Хотя в молодости, я имею в виду, в университете, наверное, она принимала наркотики. — Эстрачан взвесил на руке папку, которую дал ему Сандоваль. — Но мы не нашли доказательств того, что она принимает их сейчас. Никаких медицинских карт и психиатрических заключений не существует. Мы их уничтожили.

— Очевидно, у епископата был к ним доступ, тебе не кажется?

— Луис, еще раз повторяю, мы все стерли. Совершенно невозможно, чтобы люди из епископата это читали. Слушай, то были очень несчастливые времена для бедной девочки. Ее отец, который ушел из семьи, разбился в автокатастрофе. А мать начала пить. Но все это длилось совсем недолго — может, год или чуть больше.

— Проблема в том, что все труды оказались напрасными, Луис. Надо было создать идеальное прошлое для сеньориты, а вы не справились с задачей. Вот что произошло на самом деле. Епископ обыграл нас. У него есть какие-то источники информации, которые ты упустил.

— Дай мне еще немного времени, Луис, и я поставлю перед тобой на колени ребят из «Тоталсекьюрити».

Мануэль Эстрачан ждал, что ему ответит шеф. Но тот смотрел прямо перед собой немигающим взглядом и молчал. Потом задумчиво произнес:

— Нет, я дам тебе всего двадцать четыре часа. Национальный центр разведки в твоем полном распоряжении. Бери всех, кого хочешь. И мне нужны железные доказательства. Это понятно?

— Ты думаешь, мы сможем убедить папу?

— Мы просто обязаны попробовать, хотя, конечно, ему в голову уже заронено сомнение. Я отошлю доклад нашему послу в Ватикане этой ночью, самое позднее завтра. Попрошу его отсрочить встречу с папой.

— Луис, я знаю о жизни этой девушки больше, чем о своей. И говорю тебе, что там все нормально. Бога ради, ей двадцать восемь лет, и она журналистка. Епископ что, всерьез хочет, чтобы она была девственницей?

Глава 16

Дверь мне открыла Маруха, жена Каликсто, пожилая сутулая женщина, которая этим утром, по всей видимости, сходила в парикмахерскую. Они жили в нижнем этаже на Кордера-Бахо-де-Сан-Пабло, совсем недалеко от Гран-Виа. Там же, где и пятьдесят лет назад. Дом моих родителей стоял чуть выше на той же улице.

— Здравствуйте, сеньор Карпинтеро, проходите, пожалуйста! Как у вас дела?

— Хорошо, Маруха, очень хорошо. — Я вручил ей пакет с бутылкой протоса, которую купил за триста песет в «Бодегас Ривас» на улице Ла-Пальма. — А ты как живешь?

— Да потихоньку, как видите. Не стоило вам беспокоиться с вином, сеньор Карпинтеро, совершенно не стоило. Но все равно спасибо.

— Если ты не прекратишь называть меня сеньором Карпинтеро, я уйду, Маруха, договорились?

— Извините, это я по привычке. Но проходите, пожалуйста. Каликсто немного увлекся, он смотрит телевизор. Там, в дальней комнате.

Я двинулся вслед за ней по серому коридору с ободранными стенами. На обоях виднелись пятна сырости. Пахло тушеной капустой. Из столовой доносились вопли какого-то телеведущего. Каликсто, одетый в спортивный костюм, восседал на диване, ножки которого были подломлены. Чтобы он не рухнул, вниз подставили какой-то ящик, а сверху для приличия все это было накрыто покрывалом. Гигант смотрел программу, посвященную танцам. Стандартное развлечение для тех, кто не может вести активный образ жизни. Перед ним стоял крашенный зеленым журнальный столик с отпиленными ножками. Я заметил бутылку вина и стакан.