Великое зло - М. Дж. Роуз (2015)

Жас и раньше целовала людей – в благодарность, при встрече или прощании. Или чтобы подбодрить. Но те первые поцелуи с Тео были чем-то совсем иным.

Каждый был приглашением в мир, где свет мешался с тьмой, а тьма пронизывала свет. Каждый начинался с прикосновения губ к губам – но отзывалось все тело. Каждый отключал мысли, оставляя только ощущения. Его поцелуи будили ту часть природы Жас, которая ждала, дремала и была готова расцвести. От его поцелуев все тело прожигали крошечные искры. Кожа становилась настолько чувствительной, что от прикосновений бросало в дрожь. Его руки, его пальцы… Он был первым мальчиком, коснувшимся ее. До Тео она и не знала, сколько секретов таит ее собственное тело.

В тот майский день она вдыхала запах его одеколона: эвкалипт, мед, корица и дубовый мох, приправленные нотками ландыша и розмарина. В волнах этого причудливого аромата хотелось парить, подняться вверх, стать легкой-легкой, невесомой. Поцелуи лепестков или касания губ – это уже не имело значения. Они одинаково несли вкус меда, свежесть мяты. Насыщали так, как никогда прежде никакая пища. Были драгоценным лакомством, которое она не пробовала никогда прежде. Мягкие и страстные одновременно. Легкие, как аромат ландышей, и густые, как зеленый цвет розмарина. Они были первым откровением и последним.

Обычно Тео брал с собой вино или сигареты с легким наркотиком. Но в тот день он достал из кармана сложенный конверт, открыл его и показал ей, что там внутри. Темный, рыхлый диск с неровными краями походил на высохшую кожу и пах плесенью. Тео отломил маленький кусочек и протянул его Жас. Отломил еще один, для себя, закинул в рот и принялся жевать.

Ей было страшно и любопытно. Хотелось быть рядом с ним, какое бы приключение он ни затеял.

Сушеный гриб. Когда вещество попало в кровь и изменило сознание, слух Жас перестроился: теперь она куда лучше понимала звуки леса. Вот по бревну несется бурундук; чирикает птица, где-то капает вода. Смола, плесень, пряный резкий запах дерева атаковали ее. Запах Тьмы, подумала она, машинально вступая в игру, которую они с Робби вели годами.

– Зажмурься, – шепнул Тео и сам закрыл глаза.

Она не стала. Хотелось видеть. Она смотрела, как Тео придвинулся, нашел и взял ее руки. Как только он коснулся ее, их соединение совершилось, и стали происходить странные вещи. Сначала она ощутила, как от камней исходит тепло – как будто их холодная поверхность раскалилась и пышет жаром.

Потом вокруг Тео заколыхался воздух, словно где-то задвигались гигантские лопасти.

На занятиях медитацией их научили мантрам – каждого своей. Их нельзя было доверять посторонним и произносить вслух – только про себя. Но Тео начал пропевать свою, тихо-тихо, почти шепотом – но она все-таки слышала. Слышала звуки незнакомой речи. Они врывались в разум. Жас принялась повторять мантру следом за ним. Странные причудливые слова. Не хинди, не какой-либо из знакомых языков. Эти слова имели вкус.

Мед. Ягоды. Солод.

…Budh Vid Dru Budh Vid Dru Budh…

Привкус чего-то горького и горелого. Обугленные тосты? Пастила и пепел?

Вряд ли этой мантре Тео научили в клинике Бликсер Рат. Но если это так, то он нарушил еще один запрет: запрет произносить заклинание вслух. Имело ли это теперь значение?

Жас испытывала смешанные чувства: так всегда бывает, когда совершаешь что-то запретное и опасное. Ей было страшно и весело одновременно. Тео считал, что так они исследуют мир бессознательного, описанный Карлом Густавом Юнгом. В поисках чего-то, что сможет объяснить их странную связь друг с другом. Он говорил, что им нужно выйти за пределы реальности – во тьму, где искать ответы осмеливаются только шаманы да мистики.

Несколько минут, полчаса, целый час – Жас не знала – они сидели на ковре из хвои и пели мантры. Звук становился ветром. Птичьей трелью. Шорохом листьев. Ревом далекого водопада.