Сделка - Джоан Вулф

Я уже несколько дней работала в этой комнате, поэтому мебель была сдвинута на середину и прикрыта тряпками. Пол был тоже застлан, чтобы не попала краска, а у одной из стен стояла высокая переносная лестница.

Довольно давно, окончательно поняв, что от хозяина ничего путного не дождешься, я задумала сама постепенно обновить комнаты, и хотя дело продвигалось крайне медленно, кое-что было сделано.

Когда, надев халат, я стала размешивать в ведре голубую краску для оконных рам, дверь отворилась и вошел граф. Он снял свои высокие сапоги, был без куртки, без шейного платка, рукава рубашки закатаны. Смуглая шея, золотистые волосы на оголенных руках, легкая, какая-то звериная походка — от всего веяло силой, уверенностью.

Трудно было не поддаться обаянию этого мужчины. Я сделала над собой усилие, чтобы скрыть охватившее меня волнение. Слава Богу, оно оказалось недолгим.

Сэйвил медленно оглядел комнату — свежую краску на лепнине потолка, на одной из оконных рам, на облицовке камина. Наконец его взгляд остановился на мне.

— Пожалуй, я возьму лестницу, — сказал он деловито, — и продолжу красить стены вверху… А почему вы не докрасили ту раму?

Я пожала плечами и грубовато ответила:

— Если не ошибаюсь, милорд, вы предложили мне помощь, а не руководство работой?

В его глазах застыло удивление. Не слишком ли часто я удивляла его на протяжении такого недолгого времени?

— Прошу прощения, мадам. Что я должен делать?

В его смирении сквозила значительная доля иронии.

— О, пожалуйста, начинайте, как вы хотели, с верха стены. С вашим ростом это будет нетрудно.

— Я тоже так подумал, — сказал он, не сводя с меня изумленного взгляда, который меня смущал.

Я вручила ему халат, взятый у мистера Макинтоша, но плечи графа оказались чересчур широки для него.

— Обойдусь, — решил он, — отлейте мне краски в это ведро!

Я молча выполнила его команду, и мы принялись за работу. Некоторое время длилось молчание. Я тщательно мазала голубой краской раму одного из окон и думала о том, как скажу Ники, что покину его на несколько дней, и какую следует назвать причину. И тут еще одна не слишком приятная мысль пришла мне в голову, и я замерла с кистью в руке, повернувшись к лестнице, на которую взгромоздился граф.

— Милорд, — обратилась я к его спине, — я только что подумала, что у вас не было возможности сообщить вашей супруге о том, что вы привезете с собой незваную гостью. Что, если она… я хочу сказать, что, возможно, ей…

Я замолчала, не зная, как потактичнее выразить свои сомнения относительно того, что леди Сэйвил жаждет видеть в своем доме какую-то ничего не значащую для нее миссис Абигейл Сандерс.

Не прекращая махать кистью, граф отозвался почти с потолка:

— Поскольку я не женат, вам не следует беспокоиться о том, как отнесется к вашему приезду моя супруга. Что касается моей экономки, она будет рада принять любого гостя, если его привезет хозяин.

— Благодарю за разъяснения, — сказала я.

Вновь принявшись за работу, я с некоторым удивлением подумала, почему человек такой незаурядной внешности, к тому же обладающий высоким титулом и, несомненно, происходящий из достаточно древнего рода, до сих пор не женат. Неужели не думает о потомстве? Или на то есть другие причины?

Мы по-прежнему работали молча и старательно, и комната прямо на глазах преображалась, становясь уютной и опрятной. Однако в голове у меня продолжала занозой торчать мысль, как объяснить Никки мой внезапный отъезд. Я уже закончила покраску обеих оконных рам и перешла к плинтусам, а решение все не приходило. Поглядывая на результаты работы графа, я не могла не признать, что за это время сумела бы сделать значительно меньше. Качеством его работы я также осталась довольна — придраться было не к чему.