Сделка - Джоан Вулф

Глава 1

Некоторые люди считают Гейл Сандерс упрямой и безрассудной, но у меня по крайней мере всегда хватает ума понять, что не следует без особой надобности лезть в самую середину снежной бури. Эти слова я довольно часто повторяла графу Сэйвилу, однако он, видимо, не придавал им особого значения.

— Откуда мне было знать, что эта прячущаяся во мраке ночи гостиница изволила сгореть? — таким был его неизменный ответ. — И если вы, Гейл, еще раз повторите вашу набившую оскомину фразу, то, клянусь, пожалеете об этом!..

Впрочем, я немного забежала вперед, потому что история, о которой собираюсь рассказать, началась еще в феврале, после полудня, в самую метель. Мы с моим восьмилетним сыном Никки как раз выползли из дома, чтобы добраться до конюшни и задать корм лошадям, и тут сквозь снег и начавшуюся сгущаться темноту увидели карету, которая свернула к воротам моего скромного жилища. Пока мы не без удивления наблюдали за каретой, она уже приблизилась к месту, где мы стояли.

— Господи! — сказала я сыну. — Что все это значит?

— Это карета, мама, — ответил Никки, не менее удивленный, чем я.

Уже само появление здесь этого средства передвижения было не совсем обычным, но еще более поразил меня голос кучера.

— Если не ошибаюсь, это дом миссис Сандерс? — прокричал он с интонациями человека, несомненно, учившегося в Итоне, а затем и в Оксфорде.

Высвободив подбородок из теплого шарфа, я приблизилась к карете.

— Да, вы не ошиблись, — ответила я, с трудом перекрикивая завывания ветра. — Сбились с дороги?

Вместо ответа кучер соскочил с козел, и я обратила внимание на то, что, несмотря на тяжелую одежду, он сделал это весьма легко.

— Вовсе нет, — произнес он. — Я собирался остановиться в «Рыжем льве», но на том месте, где он был, его уже нет.

Я машинально взяла под уздцы левую пристяжную из его упряжки, и кучер подошел ближе. Он был очень высок ростом.

— "Рыжий лев" сгорел два месяца назад, — подал голос Никки из-под меховой шапки, надвинутой чуть ли не до самого носа.

— Так я и понял, но, пожалуй, слишком поздно.

В этот момент отворилась дверца кареты, и оттуда появился еще один мужчина.

— Нашли ночлег, милорд? — спросил он.

— Вероятно, да, — ответил кучер с тем же безупречным аристократическим произношением. — Подойди к Норовистому, Джон, и мы уведем лошадей в какое-нибудь укрытие.

Я начинала чувствовать себя персонажем одного из романов одаренной богатым воображением миссис Анны Радклиф1.

Одно было совершенно ясно: нельзя отдавать лошадей на милость снежной буре.

— Следуйте за мной, — сказала я, снова оттянув шарф ото рта, и двинулась по заметенному снегом двору к своей невзрачной, требующей изрядного ремонта конюшне.

Когда я попыталась открыть ворота, порыв ветра едва не вырвал створку из моих рук.

— Позвольте мне, — предложил кучер. Руками в теплых перчатках он ухватил обе створки и благополучно открыл ворота, не давая ветру сломать их о стенку конюшни, после чего туда завели лошадей, тащивших покрытую снегом карету.

Когда лошади успокоились, тот, кто исполнял обязанности кучера и кого второй мужчина почтительно называл милордом, повернулся ко мне и, улыбнувшись — в сумраке блеснули зубы, — спросил:

— Все это кажется вам немного странным, не правда ли, миссис Сандерс?

— Более чем странным, — призналась я. — Откуда вам известно мое имя? Уж не разыскиваете ли вы меня, сэр?

— Вы совершенно правы, мадам. Разрешите представиться… — То, что я услышала, вполне уместно прозвучало бы в сверкающей огнями зале, но не в старой конюшне. — Я граф Сэйвил и должен сразу уверить вас, что, отправляясь в путь сегодня утром, не имел ни малейшего намерения воспользоваться вашим гостеприимством. Я собирался остановиться в «Рыжем льве».

Граф Сэйвил! Потрясение, которое я испытала, услышав это имя, мешало мне понять, что именно он говорит.