Сладкая, как мед - Джоан Вулф

— Вдова с удовольствием поверит в любые гадости — даже если ей скажут, будто ты пьешь кровь христианских младенцев! — Она помолчала и сердито добавила:

— А вот Лоренс с Патриком могли бы вести себя гораздо умнее!

— Макс считает, это потому, что они совсем меня не знают, — заметил Энтони, не смея поднять на нее глаза. Однако Сара отлично уловила скрытую в его словах боль, и ее сердце тоскливо сжалось от сочувствия.

— Макс совершенно прав, — решительно заявила она. — Никто из людей, которые тебя знают, не поверят, что ты способен на такую подлость.

— Я уже получил вполне достаточное количество денег! — упрямо напомнил он, все еще не отваживаясь поднять глаз. — И мне больше ничего не нужно!

— Я знаю, знаю, Энтони! — воскликнула она. — Пожалуйста, не позволяй им загнать тебя в угол! Они сами скоро увидят, что ошибались.

— Кажется, тебе снова удалось меня успокоить. — Герцог поднял голову, и Сара увидела, каким счастьем осветилось его лицо.

— Разве ты не знал? — отвечала она. — Жена должна быть опорой своему мужу.

— Неужели? — Она испытала ни с чем не сравнимое облегчение, заметив в его взгляде знакомые лукавые искорки. — Ну что ж, в таком случае я очень рад, что успел жениться!

— Так и должно быть, — с безмятежным видом заверила его Сара. — Так и должно быть!

***

Миновала неделя, и синяки у Сары стали бледнеть. Она все еще двигалась немного скованно, но больше не страдала от приступов боли. На восьмой день после несчастного случая она уже вернулась в студию, к прерванной работе.

Впервые после болезни перешагнув порог башни Маргариты, Сара с удивлением обнаружила, что теперь спиральная лестница снабжена надежными перилами. Она улыбнулась и подумала, что это наверняка Энтони постарался оградить ее от нового падения.

Всю эту неделю он относился к ней с самой трогательной заботой. Сара отлично знала, как он любит бывать на воздухе, однако все эти дни он неизменно проводил по несколько часов у нее в гостиной — играл в карты, читал ей вслух и вообще старался всячески развлечь.

Даже обед им накрывали здесь же, наверху. Сара ужасно веселилась, когда герцог заметил, что благодаря ее синякам у них появился повод не видеть этих надутых физиономий в семейной столовой.

В итоге ее падение вовсе не отдалило супругов друг от друга, а сделало намного ближе. Естественно, это только подлило масла в огонь ревности, бушевавшей в душе у Макса.

В тот памятный вечер сразу же после несчастья, когда они с Энтони отправились обедать в город, Макс вообразил, будто в их отношениях начинается новая эра. Наконец-то до Энтони дошло, что только Макс является его истинным другом и только на него он может положиться во всем!

Но стоило герцогине дать понять, что она не верит ни единому слову Невилла Харви, — и Макса заодно с его верностью и преданностью задвинули на второй план. Энтони без всякого смущения бросил своего друга прозябать за одним столом с чванливой надутой вдовой, а сам проводил вечера в покое и уюте супружеской гостиной.

Для Макса столь явное пренебрежение показалось просто оскорбительным. Разве не ему Энтони был обязан своей блестящей военной карьерой? Да что бы делал без его наставлений неопытный юнец в капитанских погонах?

Не говоря о том, кто спас Энтони жизнь! Кто сохранил ему руку!

Что, скажите на милость, сделала для Энтони его Жена? Кто дал ей право лишать Макса общества его лучшего друга?

Однажды Макс чуть не выдал снедавшую его ревность. Утром, войдя в библиотеку, он застал герцога с герцогиней за большим рабочим столом. Герцог держал в руке перо, и они, тесно склонившись над бумагой, смотрели на текст, только что написанный Энтони.

— Прошу прощения, — сердито буркнул Макс. — Я не знал, что эта комната занята.

Супруги обернулись к дверям, явно застигнутые врасплох.