Излучина реки - Норма Ньюкомб (1994)

Пока он говорил, Джерри чувствовала все большее смущение, так что в конце концов ей захотелось спрятаться где-нибудь.

– Вы знаете, почему я вам об этом говорю, мисс Дорсетт? Мне всегда нравились мягкие, добрые женщины – это отлично, но только тогда, когда все в порядке. А вот вам следует быть осторожнее. Помоги вам господь, мисс Дорсетт, ведь вы были просто ходячим трупом, когда открыли эту коробку. Если бы мерзавец сам не сходил в банк проверить ваш вклад в сейф, вы стали бы верным кандидатом за решетку.

– Почему же?

– Почему?! Да ведь это вы арендовали сейф, так и написано в карточке. Ясное дело, его имя тоже там было, но арендовали-то сейф именно вы. И в сейфе были драгоценности. Если бы тогда он не сходил в банк…

– Видите ли, он ходил туда, чтобы самому разместить вклад. Он никогда не давал мне этот конверт для помещения в сейф. Вот почему, сэр, когда я увидела конверт, я поинтересовалась, ведутся ли у них записи, кто и когда приходил и открывал этот сейф.

Джонс уставился на нее.

– Когда я сказала, что мне ничего не известно о драгоценностях, – мягко сообщила ему Джерри, – я не лгала.

Джонс рассмеялся, и смех его перешел в хохот, шумный, с бульканьем и хрипом, почти с повизгиваньем. Когда же он, наконец, пришел в себя, он покачал головой:

– Я же говорил этому парню, что для того, чтобы стать специалистом, надо иметь специальные знания. Я же говорил ему! И вот он принялся выполнять работу своей доверенной секретарши, не зная того, что было известно даже вам, что знает почти каждый: банки всегда регистрируют, кто приходит в сейф, в какое время и в какой день! – Джонс снова расхохотался, потом встал и, едва отдышавшись, проговорил:

Да, дела… Этот парень оказался еще более желторотым сосунком, чем его подсадная уточка!

Тихо зазвонил телефон. Джерри подняла трубку, послушала и сказала, что ей нужно еще пять минут. Джонс понял намек.

– Постарайтесь не быть впредь такой мягкосердечной, – посоветовал он, подходя к двери. – Ясное дело, любите и доверяйте, так и должны поступать все женщины. Но никогда не умножайте два на два так, чтобы вышло семь. Тогда вы снова станете подсадной уточкой, ясно?

Он вытащил из кармана чек и протянул ей:

– У меня для вас тоже нечто вроде премии, – сказал он. – Когда компания выигрывает крупное дело, и нам кое-что перепадает.

– Скажите, у Мак-Кензи была семья?

– Да, у него осталась сестра.

– Тоща это ей от меня, и все будет в порядке.

– Вы что, слишком богаты?

– Нет.

– Так какого…

– Дважды два – четыре. Вы ведь никогда не беспокоили меня, так что я не заработала эту премию, понимаете?

Едва Джонс успел уйти, появилась Кора Рэгсдейл – бледная, ничем не привлекательная женщина с расстроенным лицом, одетая в светлый твидовый костюм на редкость строгого покроя. Джерри предложила ей кофе и собралась было позвонить горничной, но миссис Рэгсдейл ответила:

– Я уже выпила столько мерзкого кофе, что желудок у меня просто горит. Насколько я понимаю, Дон не будет подлежать досрочному освобождению под честное слово, по крайней мере, еще какое-то время.

– Я не знала об этом, миссис Рэгсдейл.

– Пфаутч сообщил мне об этом перед тем, как отказаться от дела. Что же произошло?

Ошеломленной вопросом Джерри пришлось быстро соображать.

– Видите ли, – начала она осторожно, – все они придавали слишком большое значение сотрудничеству, которое он оказал детективам из страховой компании. Его ведь осудили не за кражу ценностей, так что возврат этих драгоценностей не имел фактически никакого отношения к делу.

– Но, однако, должно что-нибудь значить, если драгоценности подобной стоимости возвращаются их законной владелице?

– Да, конечно!

Кора смущенно спросила:

– Вы обижены и озлоблены, мисс Дорсетт? Джерри заглянула в глубину своей души, обнаружила, что злости там нет, и ответила:

– Нисколько.