Излучина реки - Норма Ньюкомб (1994)

– Завтра в восемь я уезжаю, сэр. Прислушайтесь к лепету этой малышки! Это ваша дочь, и она расцветает, как роза, и станет настоящей розой, сэр. Теперь ей никто не нужен, чтобы защищать ее от вас. Она – Тэйлор. У нее есть свои ножки, и она крепко стоит на них. С ней все будет в порядке.

– Так вы увольняетесь? – вид у него был по-настоящему потрясенный. – О чем вы говорите?

– Вы любите Китти, и Китти любит вас. Вы любите миссис Тэйлор, и миссис Тэйлор любит вас. Теперь у вас больше нет нужды в четвертой стороне, которая будет только усугублять конфликты. Она вам никогда и не была нужна. Все, что вам вместе нужно было сделать, так это помнить, что вы – одна семья, сейчас и навсегда. Может быть, некоторые поступки Китти вам не по нраву, или привычки миссис Тэйлор не нравятся Китти, или ваши методы не раду ют миссис Тэйлор. Ну и что? Вы же одна семья! Вы есть друг у друга, и это все, что нужно всем вам.

– А что же будете делать вы? Джерри нерешительно ответила:

– Ну, я бы хотела попробовать снова стать секретарем. Если подучусь, я смогу хорошо работать. Теперь я могла бы вернуться в офис имения.

– Да вы с ума сошли! У вас прекрасная зарплата, отличное место, и моей жене нравится, когда вы в доме.

Джерри твердо сказала:

– Мне кажется, будет лучше, если отныне только вы и миссис Тэйлор будете уделять распускающейся розе то внимание, которое ей нужно.

– Я же бизнесмен!

– Какое значение имеет ваша обширная империя, мистер Тэйлор, если она приносит несчастье Китти, так что она готова уехать отсюда при первой возможности?

Он покачал головой и всю оставшуюся дорогу до «Тенистого Холма» не проронил больше ни слова. Когда вышли из машины, он обвел взглядом свои владения и закричал Китти, что хотел бы показать ей сад. Отец и дочь удалились, держась за руки. Посмотрев на них, мистер Бэйкер расплылся в улыбке.

– Вот что я вам скажу, мисс Дорсетт, – сказал шофер. – Вам следует по-настоящему гордиться своей работой тут. Китти стала совсем другим ребенком и миссис Тэйлор стала совсем другой женщиной.

– Даже не знаю, что и сказать… Иногда люди настолько поглощены собственными несчастьями, что не могут вспомнить, что были и хорошие времена. У мистера Тэйлора большой запас доброты. Он был очень добр ко мне, вы понимаете, что я хочу сказать? И в Китти немало любви, и мне надо было только обнять ее и немного посуетиться вокруг нее, чтобы это обнаружить. А миссис Тэйлор просто настоящая леди. Видите ли, только настоящая леди могла принять меня и всю мою чушь в своем доме. Понимаете?

Они вошли в дом и поднялись в комнату Джерри. Бэйкер опустил на пол чемоданы и сказал:

– Не уезжайте, мисс Дорсетт. Ясное дело, я слышал, о чем вы говорили. Вы здесь так хорошо устроились. И мистер Тэйлор к вам хорошо относится. Тот объездчик, с которым он тогда так круто обошелся, – так парень был в дупель пьян, когда садился на лошадь. Я неплохо знаю мистера Тэйлора. Вы ведь заботитесь о Китти, и он этого никогда не забудет.

Тут вошла миссис Тэйлор, чтобы приветствовать путешественницу.

– Можете снять с меня скальп, – сказала она, – если эта поездка не сделала вас еще красивее. Ну, как, все чудовища разбежались по углам, и бояться больше некого?

Джерри только кивнула в ответ.

– Как женщина, которая несколько лет жила с чудовищами, позвольте мне сообщить вам, что с ними трудно примириться. А теперь новости! Потрясающие новости! Рой Бэкли звонил каждый день. Он так волновался! Под конец он начал требовать, чтобы ему сказали, почему мы тоже не отправились с вами. Вы ведь еще не готовы, сказал он, встретиться с миром лицом к лицу.

– Встреча была не так уж страшна, мэм. Естественно, я Дону не говорила, но когда он вошел в гостиную в доме своей бабушки, я спросила себя: и что только я могла увидеть в нем? В конце концов, это только мелкие неприятности.

Серые глаза затанцевали.