Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

Как пуля вылетев из задней двери, она в изнеможении прислонилась к стене. Она слышала, как Кэлли велела Фрэнку стеречь парадную лестницу, а сама побежала за ней. Розамунда надеялась, что они станут искать ее в хитросплетении кухонь и комнат для прислуги. Тогда у нее появится шанс добраться до Харпера, а это было нелегко, потому что сейчас они находились по разные стороны дома.

Ближайшим укрытием для нее была конюшня. Но, чтобы добраться до нее, нужно было завернуть за угол и пересечь лужайку. Если Степлтон подошел к парадной двери, он обязательно увидит ее. Однако выбора не было.

Прокравшись за зарослями терна, она скинула туфли и стремглав помчалась по лужайке. Расстояние, которое предстояло преодолеть, сейчас показалось ей бесконечным.

Услышав окрик справа, она поняла, что Степлтон обнаружил ее. Ответный крик за спиной говорил, что за ней гонится Кэлли. Убежать от Кэлли не составляло труда, но против Степлтона у нее не было ни единого шанса. Если бы Харпер подошел к воротам, он бы увидел ее!

Этого не может быть, молнией пронеслась горькая мысль. Вовсю светило солнце, деревья переливались пышной зеленью, поместье словно сошло с райской картинки. А за ней гонятся два безумца, чтобы убить.

Влетев в конюшню, она остановилась, чтобы перевести дух. Сил бежать больше не было. Здесь все и закончится. Харпер услышит выстрел и прибежит, но ей его помощь уже не понадобится! Нужно что-то сделать, нельзя отдаться на волю судьбы!

Кэлли не солгала, сторож действительно вставлял рамы в конюшне. Он оставил наполовину сделанную работу. Отчаяние придало ей силы. Она схватила толстую широкую доску и повернулась, чтобы встретить того, кто первым завернет за угол конюшни в погоне за ней.

Крайнее нервное напряжение многократно обострило ее слух. Она отчетливо слышала шаги по траве, сбившееся дыхание преследователя, ленивое жужжание пчелы, гулкие удары ее бешено бьющегося сердца.

Момент был выбран безошибочно. Тяжелая доска со всего размаха ударила Кэлли по груди. Воздух со свистом вырвался из ее легких. Она упала навзничь, из бесчувственных пальцев выпал пистолет. Розамунда отбросила доску, кинулась к пистолету и отпрянула — из-за угла показался Степлтон.

Он улыбнулся ей, словно флиртуя на балу, переложил собственный пистолет в левую руку, а затем поднял оружие Кэлли.

— Ай-яй-яй, как нехорошо, — пожурил он Розамунду и прищелкнул языком.

Кэлли начала приходить в себя. Она с трудом села. Лицо ее было перекошено от ярости.

— Ах ты, мерзавка! — Она словно выплевывала каждое слово. — Фрэнк, дай мне мой пистолет.

— Конечно, моя дорогая.

Все кончено, ей осталось только разрыдаться. Розамунда уже открыла рот, но не рыдание прорезало воздух, а звук выстрела. Фрэнк приставил пистолет к виску Кэлли и спустил курок.

Розамунда в ужасе отпрянула. Кэлли умерла мгновенно. На ее красивом лице застыло удивление — губы изогнулись буквой «О», а брови поднялись над темными глазами. На левом виске зияло маленькое отверстие от пули. Когда Степлтон выпрямился, тело Кэлли повалилось на землю, а ее мертвые глаза уставились в небо.

Розамунда прижала руку к губам. Она не могла пошевелиться, заговорить, отвести взгляд от мертвой Кэлли. «Вставай! — хотелось ей крикнуть. — Представление окончено! Игра зашла слишком далеко!»

Но это была не игра. Все было убийственно серьезно.

Она чуть дернулась, уловив движение Степлтона. Он не спеша положил пистолет Кэлли на землю, а собственный переложил в правую руку.

К Розамунде вернулся дар речи.

— Она сказала, что вы родственные души, — хрипло прошептала она.

Он безразлично пожал плечами.

— Миссис Трэси ничего не значила для меня. Я восхищался мальчишкой, Себастьяном. Так он представился, когда мы познакомились на маскараде. Лишь недели спустя он раскрыл свой секрет. Я бы ни за что не догадался, что Себастьян — это миссис Трэси.

Розамунда сделала беспомощный жест в сторону Кэлли.