Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

Та же мысль вертелась в голове человека с холодным взглядом. Что, черт побери, делает здесь эта женщина? Надменная аристократка, разряженная кукла, которой вдруг взбрело в голову посетить приговоренного к смерти узника, ухитрилась, сама того не желая, поставить под угрозу весь его план. Если б не она, начальник тюрьмы пребывал бы сейчас спокойнехонько в своих апартаментах — а так Прауди вот-вот обнаружит, что Ричард Мэйтленд сбежал. С минуты на минуту этот надутый индюк кинется вниз по лестнице и подымет тревогу. И значит, надо быть готовым к тому, что все пойдет наперекосяк. Прауди не удастся захватить врасплох, и уж тем более — взять в заложники. Все входы и выходы в тюрьме перекроют наглухо, смены караула не будет, и Ричарда неизбежно поймают. И все это — из-за леди Розамунды Девэр!

Он, конечно, сразу узнал эту «жестокосердую прекрасную даму» — именно так, на манер рыцарских романов, называли ее в Лиссабоне. Не то чтобы леди Розамунда и вправду была жестока, всего лишь холодной и равнодушной. Боже упаси, чтобы она заговорила с кем-то в чине ниже полковника либо присоединилась к кружку офицерских жен. Ричард безмолвно восхищался ее красотой, но лишь до того, как понял: это прекрасное лицо, эти холодные серые глаза всего лишь маска, за которой скрывается ледяное равнодушие и высокомерное презрение ко всему свету.

Судя по тому, что сумел подслушать Ричард, леди Розамунда явилась в Ньюгейт ради свидания с ним. Но ведь это же совершенная нелепица! Они даже не знакомы. Тогда, в Лиссабоне, обыкновенные солдаты наподобие Ричарда — он был тогда всего лишь лейтенантом — недостойны были даже целовать подол платья дочери герцога Ромси. А если б Ричард и попытался совершить сей подвиг, прекрасная дама наверняка своей элегантной туфелькой заехала бы ему в зубы.

Нет, появление в Ньюгейте леди Розамунды наводило Ричарда на очень, очень нехорошие мысли.

Харпер уже занервничал. Не глядя на Ричарда, он краешком рта беззвучно прошептал:

— Ты — командир. Что будем делать?

— Ждать, — ответил Ричард.

— Чего ждать?

— Когда поднимут тревогу.

— И что тогда?

— Тогда, Харпер, среди всеобщего замешательства мы возьмем заложницу и, угрожая ей смертью, выберемся отсюда.

Харпер, не выдержав, повернул к нему голову:

— Заложницу? Дочь герцога? Леди Розамунду Девэр?!

— А ты кого предлагаешь?

— Да ведь она почти с тебя ростом! Давай-ка лучше выберем вторую даму. Ее-то куда легче будет укротить. Хрупкая, точно куколка.

— Да, но ведь она — не дочь герцога, верно? Ее жизнь ценится не так высоко. И кроме того… — жесткие губы Ричарда тронула слабая усмешка.

— Что?

— Я всю жизнь мечтал заключить в объятия леди Розамунду Девэр. Другого такого случая, пожалуй, не представится. Тс-с, вот оно! Представление начинается. Спокойно, Харпер, спокойно. Ничего не делай, пока я не подам знак.

Надзиратель, который сломя голову сбежал по лестнице, никак не мог отдышаться от спешки.

— Запереть все двери! — хрипло прокаркал он и, закашлявшись, крикнул громче: — Запереть все двери! Заключенные — по камерам! Посетители — оставайтесь во дворе! Побег! Ищите Ричарда Мэйтленда!

Надзиратели, охранявшие двор, тотчас выхватили пистолеты и угрожающе прицелились в заключенных и их гостей. Поднялись шум и крики: женщины отчаянно цеплялись за своих мужей, а стражники безжалостно оттаскивали их прочь от узников. Розамунда оцепенела, потрясенная до глубины души. Ричард Мэйтленд бежал!

И тут она поняла, почему надзиратель с холодным жестким взглядом показался ей таким странным.

Кэлли вскочила со скамьи.

— Побег?! — пронзительно вскрикнула она. — Этого просто не может быть! Из Ньюгейта не бегут! Розамунда, в чем дело? Куда это ты уставилась?