Жемчужина Нила - Жемчужина Нила (1993)

Джоан потеряла дар речи. Как он мог позволить ей ехать одной? Ведь он любит ее. Любит ли? Она уверяла себя в этом, и он сам говорил ей о своей любви. Но что он сделал за последнее время, чтобы доказать это? Доказать на деле. Значит, ей нужны были доказательства его любви? Значит, поэтому ее угнетало чувство пустоты, одиночества, даже когда они были вместе? Что с ними случилось? Все свои мечты она связывала с Джеком. Она жила, во всем подчиняясь ему, и лишь для того, чтобы быть рядом с ним. Разве он не знал об этом?

Что ж, раз она ему больше не нужна, то так тому и быть. Она не собиралась ползать у него в ногах, унижаться, умолять… И не потому, что была слишком горда. Просто ей никогда не удастся оправиться от боли, если он снова отвергнет ее. Джоан не терпелось бросить все, убежать от него и дать волю слезам.

— Послушай, у нас ведь все так хорошо шло, мы так славно путешествовали. — Он пытался уговорить ее, желая, чтобы она поехала с ним.

— Джек, экспедиция займет всего четыре-пять недель.

Она что, упрашивает его?

— Хорошо. Может быть, именно это нам сейчас и необходимо — небольшая разлука и передышка.

— Я знаю, наши с тобой отношения в последнее время не совсем клеились.

— Это ты так считаешь.

Время, проведенное с ней, было для него самым счастливым. До того как появился этот араб, у него не было и половины теперешних проблем. Прищурившись, Джек посмотрел на Омара, глаза которого победоносно сверкали. Как удалось этому типу так быстро и так далеко продвинуться с его девчонкой? Должно быть, она не очень сопротивлялась.

— Возможно, я присоединюсь к тебе в Греции. — Джоан судорожно искала компромисс. Она должна быть уверена, что это не конец. Но почему он не борется за нее? Неужели она так мало для него значила и все время была всего лишь балластом?

Слова с трудом давались Джеку. Намерения Джоан ранили его, как удары кинжала, но внешне он старался сохранять спокойствие. Он безразлично пожал плечами, чувствуя себя опустошенным, но нельзя было ее отпускать вот так, не сказав ни слова.

— Да, конечно. Или, может быть, я приеду на Нил…

— Хорошо, — сказала Джоан едва слышно. Теперь она знала правду. Какая она была дура, что пыталась навязаться ему. Она больше не нужна. Все, что было между ними, что связывало их, рассыпалось и превратилось в пепел прямо у нее на глазах. Что ему нужно было от нее? Она прошла вместе с ним через муки ада в Колумбии, ждала его возвращения в Нью-Йорке, на его яхте они вместе обошли полмира. Ей следовало бы знать, как дать ему понять, от чего он отказывается, но решение не приходило. Она стояла молча, слезы жгли глаза; она любила его, несмотря на то, что он отверг ее.

— Хорошо, — сказал он спокойно. — Встретимся или в Греции, или на Ниле.

— Я напишу тебе.

— Напишешь? — переспросил он. — Куда?

Джоан подумала, что они похожи на двух детей, которые расстаются после летних каникул, проведенных в лагере, и пытаются убедить друг друга, что останутся друзьями, понимая, что этого не будет.

— Напишешь? Но куда? — повторил Джек. Пытаясь изобразить небрежную ухмылку, проглотив комок, от волнения застрявший в горле, он улыбнулся ей в последний раз и вспомнил тот день, когда они впервые встретились в Колумбии. Она насквозь промокла под проливным дождем, светлые волосы облепили лицо, красивое лицо с ямочками. Тогда он смеялся над ней; она чуть не угробила себя, волоча огромный рюкзак и стараясь не отставать от него. Без всякой жалости он сбросил рюкзак со скалы, но потом, в Париже, он купил ей новые вещи, разве не так? Неизвестно почему ему захотелось узнать, возьмет ли она что-нибудь из них с собой.

— Знаешь, пойду попытаю счастья в рулетку в последний раз.

Джек наклонился и быстро прикоснулся к ее губам, обжигая их поцелуем. Ему не хотелось устраивать сцены, но пусть она запомнит…

— Джек, будь осторожен, хорошо? Она чувствовала, как почва уходит из-под ног, словно рушится весь мир.