В память о тебе - Дафна Калотай (2011)

«Перестаньте! — мысленно обратился к нему Григорий. — Вы слишком привередливы. Балерина танцевала просто чудесно, и маленькие лебеди выкладывались по полной».

Григорий не заметил, чтобы Одетта танцевала неуверенно. Эти люди, да и он сам, слишком избалованы. Сидя в пышном, раззолоченном зале театра, они воспринимают как должное то, что музыканты из кожи вон лезут, создавая совершенство гармонии. А этот мужчина вообще не имеет права на недовольство.

Маленькая девочка в отделанном оборками платьице, по виду китаянка, уплетала за обе щеки конфеты, которыми ее угощали светловолосые и светлокожие родители.

— Чего не сделаешь ради того, чтобы дочь полюбила балет, — поймав взгляд Григория, сказала, улыбаясь, мать девочки.

— Она здесь впервые?

— Да, — ответил отец. — Ей только четыре годика. Я не уверен, что она хоть что-нибудь понимает.

— Но я не могу больше ждать! — засмеявшись, сказала женщина. — Я мечтала об этом целых десять лет.

Григорий улыбнулся. Приятно видеть приемных родителей, наслаждающихся своим новым статусом. Эта маленькая девочка, вероятно, никогда в полной мере не сможет оценить, как ей повезло. Ее полюбили даже раньше, чем увидели. Это чувство было ему знакомо. Надежда, смешанная с тревожным ожиданием… После стольких прервавшихся беременностей он и Кристина обсуждали возможность усыновления или удочерения, но жена испугалась бюрократических проволочек, долгих лет ожидания и вероятности, что дело в конце концов закончится ничем. Григорий страстно хотел детей, но у него не хватило силы воли настоять на своем.

Долгие годы он даже в мыслях не возвращался к этой теме, пока Амелия, подруга Кристины, не завела разговор о своих близнецах, которым в прошлом году исполнилось три года.

— Почти всю свою сознательную жизнь я задавалась вопросом «Кто были мои биологические родители?». Но после рождения детей я перестала донимать себя. Я смотрю на моих детей и вижу ответ. Те черты лица, которые они унаследовали не от Рика и его родни, мои, моих родителей.

Приемные родители Григория долгие годы скрывали от него правду. Причастность к науке не лишила его мать веры в судьбу. К тому же она, как впоследствии понял Григорий, не хотела портить чудо позднего ребенка суровой правдой обстоятельств, приведших к этому. «Неприятная история, — впоследствии говорила она Григорию. — К тому же мы так мало знаем». Федор, приемный отец, всегда старался избежать ненужных осложнений. «Не мудрствуй, если жизнь тебе это позволяет».

Образ матери до сих пор стоял перед глазами Григория. Ровный пробор посередине головы. Мягкие каштановые волосы. В детстве мальчик восторгался идеальностью маминого пробора. Казалось, он олицетворяет ее терпеливость и сосредоточенность. Давно, еще до отъезда из России, маленький Григорий видел, как она расчесывает волосы перед сном. С распущенными длинными волосами мама Катя показалась ему удивительно молодой. Мальчик даже испугался: слишком уж внезапным было это превращение из зрелой женщины в юную девушку.

Жизнь оказалась щедра на неожиданности. Когда Григорию исполнилось одиннадцать лет, его отец, принимавший участие в международной научной конференции в Вене, попросил политического убежища. В это же время Катя и Григорий сбежали в Норвегию, где через пять месяцев к ним присоединился Федор.

Будучи еще подростком и живя в Норвегии, Григорий как-то услышал, как соседка по лестничной клетке, с которой ее родители подружились, с улыбкой сказала его матери:

— Главная твоя проблема в том, что ты русская и просто не умеешь быть счастливой.