Легкомысленные - С. Стивенс (2014)

Родители откровенно расстроились, и, хотя беседа переключилась на другие темы, я знала, что обсуждение моих слов растянется на несколько дней. Мне было больно, когда я положила трубку. Я не ответила и Денни насчет его планов, и он уже несколько раз при удобном случае интересовался моим решением. Но я так и не определилась, понятия не имея, куда поехать, кого обидеть… Терпеть не могла такого рода выбор. Куда ни кинь, все клин: кого-то ранить придется – либо родителей, либо Денни. Да еще и Келлан… Хотя его хамство значительно облегчило расставание с ним, сердце по-прежнему ныло и по нему.

Мое негодование росло не менее исправно, чем развивался наш флирт во времена не столь отдаленные. Лишь несколько недель назад мы с Келланом были почти неразлучны, однако теперь он стал таким едва ли не с половиной Сиэтла. Да еще и Кэнди. Она поймала меня на дурацком предложении и вскоре после Дня благодарения заявилась в «Пит». Узнав ее и послав мне взгляд, красноречиво говоривший: «Я в курсе, что и ты ее знаешь», – Келлан прилип к ней на весь вечер. А под «всем вечером» я понимаю весь вечер. Сквозь тонкую стену мне выпало снова и снова прислушиваться к ее «положительным отзывам» о талантах Келлана.

Доконал же меня, наверное, ее самодовольный видок в понедельник с утра, когда я натолкнулась на нее в коридорах университета. На лице ее четко читалось: «Я только что разжилась тем, чего тебе втайне хочется, – и мне, будь я проклята, понравилась каждая секунда».

Это меня добило. Вечером я сломалась.

В тот день Пит решил устроить в баре «женский вечер» с двухдолларовой выпивкой до полуночи, и я подозреваю, что на эту идею его натолкнул либо Гриффин, либо Келлан. В итоге бар оказался битком набит девушками студенческого возраста, которых с каждой минутой развозило все больше. Группа, конечно, была на месте – рада-радешенька своему разросшемуся хмельному гарему.

Келлан превзошел себя. Какая-то шлюха-растрепа уселась к нему на колени и присосалась к шее. Он был на седьмом небе от счастья, лапая ее за бедро. Остальные ребята не обращали на них внимания, им хватало и своих женщин. Девица многозначительно указала на подсобку. Келлан улыбнулся и помотал головой. Ясное дело – нет. Зачем сейчас жаться по углам, когда можно забрать ее домой, подняться наверх и ночь напролет сводить меня с ума? Эта мысль привела меня в ярость. Какое мне дело?

Я злобно надраивала чистый стол, когда заметила, что Келлан идет ко мне. Было слишком поздно, и слова вырвались сами собой:

– Не хочешь придержать шланг, Кайл?

Келлан прошел мимо и удалился на несколько шагов, прежде чем до него дошел смысл моей идиотской реплики. Он обернулся, и его глаза вдруг зажглись злостью.

– Ну ты даешь, – хохотнул он, на мой взгляд, довольно надменно.

– Что? – тупо спросила я.

Он приблизился к пустому столу, возле которого я стояла, и навалился на меня, прижимая всем телом. Перехватив мою руку, он с силой притянул меня к себе. Мое сердце заколотилось от его прикосновения. Он не трогал меня давно, и я задохнулась от неожиданности.

Келлан придвинулся еще ближе и зашептал мне в ухо:

– Стало быть, женщина, которая живет с парнем, женщина, с которой я сам занимался сексом не меньше двух раз, – эта самая женщина учит меня воздержанию?

Мое лицо гневно вспыхнуло. Я метала в него молнии и пыталась высвободиться, но Келлан крепко держал меня за руку, а стол за спиной не позволял удрать. Его внезапная злоба еще не улеглась, и он буквально вложил свои губы мне в ухо:

– А дашь, если замуж за него выйдешь?

Дальнейшее вошло в историю как «плюха на весь бар».

Рука сама по себе размахнулась и влепила ему на редкость внушительную затрещину – в десять раз круче, чем когда бы то ни было. Он чуть отшатнулся и сделал порывистый вдох. Красные отметины проступили мгновенно. Он был полностью ошеломлен.