Легкомысленные - С. Стивенс (2014)

От ярости у меня хлынули слезы, лицо пылало от стыда. Эван ничего не знал – и не должен был.

Келлан, когда я снова взглянула на него, вконец обезумел:

– Урод? Это я-то урод? – Он злобно шагнул ко мне, и Дженни выставила руку, преграждая ему путь. – Это ты меня ударила! – Он указал на лицо, где еще багровели отметины. – Опять!

Вмешался Эван – ему, похоже, надоел этот спектакль.

– Черт побери, чувак, – о чем ты думал? Или не думал вообще?

Озлобленный взгляд Келлана метнулся к нему.

– Она умоляла меня, я живой человек.

Я оскорбленно буркнула что-то, не будучи в силах говорить связно. Что же, пускай весь мир узнает эти интимные подробности? Поразительно, кем он меня выставлял… Он был невинной овечкой, а я его соблазнила. Ну да, как же иначе!

Келлан полыхнул на меня глазами:

– Ты умоляла меня, Кира! Оба раза – забыла? – Он дернулся ко мне, и Дженни оттащила его. – Я делал то, о чем ты просила. Я вообще не делал ничего, кроме того, о чем ты просила!

Он гневно размахивал руками.

Злость в сочетании со стыдом развязали мне язык. Келлан редко делал вещи, о которых я «просила». В уме я держала длинный список, однако на первый план вышло слово, которое он выдал минутой раньше.

– Я не просила называть меня шлюхой!

Он шагнул ко мне, и Дженни уперлась ему в грудь уже обеими руками.

– А я не просил меня бить! Прекрати меня бить, мать твою!

– Язык придержи, – встряла Дженни, но Келлан проигнорировал ее.

Эван призвал его «остыть», что Келлан также проигнорировал.

– Нет, просил, урод ты этакий! – Ни одна женщина не стерпела бы вещей, которые он мне наговорил. Он, в сущности, сам напросился, на лбу написав приглашение. – Раз уж мы делимся сокровенным, – я гневно подчеркнула эти слова, – то почему бы тебе не рассказать им то, что ты говорил мне?

Я шагнула к нему, и Дженни положила руку мне на плечо. Мы не сцепились с Келланом лишь потому, что между нами стояла хрупкая белокурая девочка.

– Если бы ты дала мне пару секунд, я бы успел извиниться, как и хотел. Но знаешь… теперь уже нет. – Келлан передернул плечами и помотал головой. – Я не жалею, что сказал это.

Он агрессивно нацелил на меня палец.

– Ты вылетела из обоймы! Тебе просто не нравится, что я встречаюсь, что у меня свидания!

– Встречаешься? – бешено сверкнула я глазами. – Свидания? Трахать все, что шевелится, – это не свидания, Келлан! Ты даже не спрашиваешь, как их зовут. Так не годится! – Я покачала головой и прорычала: – Кобель!

Эван вмешался вновь, не успел Келлан ответить:

– Келлан, она говорит дело.

– Что? – Мы с Келланом оба уставились на него. – Ты что-то имеешь сказать, Эван?

Келлан отшатнулся от Дженни, которая убрала руку с его груди.

Лицо Эвана, обычно лучезарное, потемнело.

– Может быть. Возможно, она права. И может быть – я подчеркиваю: может быть, – ты это знаешь.

Келлан побледнел, но смолчал.

– Почему бы тебе не объяснить ей, с какой такой радости ты так разгулялся? Глядишь, она и поймет.

– Да что ты знаешь, твою мать! – окончательно взбеленился Келлан и шагнул к Эвану.

Эван вдруг преисполнился сочувствия и негромко ответил:

– Больше, чем ты думаешь, Келлан.

Тот остановился, лицо у него побелело.

– Заглохни, Эван… Это не просьба. Заглохни, черт тебя побери. – Он говорил тихо, но в голосе обозначилась стужа: он вовсе не шутил.

– Келлан… Выражения, – вновь упрекнула его Дженни.

Одновременно с ней я брякнула:

– О чем вы говорите?

Их путаная беседа в высшей степени взбесила меня.

Келлан не обратил на нас внимания и наградил Эвана ледяным взглядом. Эван посмотрел на него так же пристально, а затем сдался:

– Как знаешь, чувак… Тебе выбирать.

– Вот именно, – фыркнул Келлан и указал на всех нас. – Не ваше дело, с кем и как я встречаюсь. Если я захочу трахнуть весь этот бар, то вам…