Легкомысленные - С. Стивенс (2014)

Вновь открыв глаза, я посмотрела на Келлана и смягчила и голос, и взгляд:

– Прости, что я так подумала… Но почему ты так долго не говорил правду?

Он тоже смягчился:

– Хотел, чтобы ты страдала…

– Почему? – прошептала я и шагнула к нему.

Дженни, видя, что мы успокоились, дала мне пройти. Келлан отвернулся и не ответил. Я подошла к нему и положила ладонь ему на щеку. Он закрыл глаза.

– Почему, Келлан?

Он прошептал, не размыкая век:

– Потому что ты тоже заставляла меня страдать… Много-много раз. Я хотел отомстить.

Мой гнев улетучился. Келлан, также больше ни капли не злой, медленно открыл глаза, всем видом выражая душевную боль. Он молча ответил взглядом на взгляд. Где-то на задворках моего сознания отложилось, что Дженни подошла к Эвану и предложила оставить нас наедине ненадолго. Затем я услышала звук отворяемой и запираемой двери – и мы с Келланом оказались одни.

– Я никогда не хотела тебя ранить, Келлан… Никого из вас.

Мне ответила мертвая тишина, и я опустилась на колени посреди комнаты. Вознесшись на пик эмоций, я полетела вниз, и сказалось все: вина, возбуждение, боль, страх неизвестности и гнев. Я едва могла вспомнить, как замечательно все начиналось и длилось, пока я не разрушила все.

Келлан опустился рядом и взял меня за руки:

– Теперь уже не важно, Кира. Все идет своим чередом. Ты с Денни, а я… я… – Он сглотнул.

Мне так не хватало былого, наших трепетных отношений, длившихся до того, как Келлан охладел, потом распалился, а затем стал таким, как сейчас. Я не успела подумать, слова вырвались сами.

– Я скучаю по тебе, – прошептала я.

Он замер, и я услыхала, как он сглотнул.

– Кира…

Подступили слезы, и мне хотелось одного: вернуть себе друга. Удивительно, но Келлан обнял меня, как делал давным-давно. Я прижалась к нему, нуждаясь в его близости. Он принялся гладить меня по спине, когда я начала всхлипывать, уткнувшись ему в плечо. Я отчаянно хотела освободиться от бремени многих чувств. Голова шла кругом от вины, злости, пыла и боли.

Келлан пробормотал что-то сильно похожее на «прости, малышка». Мое сердце бешено забилось при мысли об этих нежных словах, слетевших с его уст.

Он опустился на пятки, по-прежнему крепко прижимая меня к себе, так что я сидела на его бедрах, расставив колени. Он стал гладить меня по голове, и я начала обмякать. Он долго продержал меня так. Я постепенно перестала плакать и повернулась взглянуть на него.

Странно – его глаза были закрыты, голова опущена. Келлан пребывал в печали. Я попыталась отстраниться, но он, не размыкая век, притянул меня ближе и прошептал:

– Нет, пожалуйста… Останься.

Я моментально смекнула, в каком опасном положении мы оказались. Но ради всего святого – до чего же здесь было тихо, как крепко он меня обнимал и как же давно мы не сливались в таких объятиях. Он медленно открыл глаза, и я поняла, что он тоже осознает риск. Его губы разомкнулись, дыхание участилось. Я видела, что он до боли хочет меня. Келлан был прав: у нас имелась причина не прикасаться друг к другу.

Думая лишь о том, как мне сказать ему, что я не могу больше так поступать с Денни, я шепнула:

– Мне страшно тебя не хватает.

Это было совершенно не то, что я хотела произнести. Что со мной стряслось?

Келлан закрыл глаза и ткнулся в меня лбом. Я отчетливо видела, до чего ему трудно со мной, – мне искренне не хотелось, чтобы так было…

– Кира, я не могу… – Он снова глотнул. – Это ошибка, ты не моя.

Я затрепетала при слове «моя», сорвавшемся с его губ, и себя же за это возненавидела. Мысленно соглашаясь с ним, я прошептала:

– Нет, я твоя.

И снова стоп, я же не это хотела сказать…

Келлан издал странный звук и прерывисто вздохнул:

– Так ли это?..

Он прошептал это настолько тихо, что я едва расслышала. Он посмотрел на меня, и в его глазах снова горела страсть.

– Я очень хочу тебя…