Его волшебное прикосновение - Стелла Камерон (1995)

— Власть глаза, — задумчиво произнес Джеймс. Само по себе это выражение ничего не значило, но, владея деталями, которые отец успел сообщить сыну, и тем, что спрятано под двойной крышкой заурядной сигарной коробки, наследник семьи Сент-Джайлс сможет выполнить данное отцу обещание.

Он открыл коробку, нажав на тайную пружину под крышкой. В руках у него оказались два предмета — тонкая дамская золотая цепочка с медальоном и тяжелое золотое мужское кольцо с глубоко вырезанными инициалами, ничего не говорившими Джеймсу. Инструкции отца гласили, что он обязан тщательно беречь эти вещи: кольцо укажет путь к кладу, а без медальона владение сокровищами принесет смерть…

Джеймс положил украшения на место, защелкнул секретную крышку. Он выполнит клятву.

— И ты мне поможешь в этом, Селина! — вырвалось у него.

Дверь распахнулась, вошла китаянка Лиам.

— Вы так кричите наедине с собой, — сказала она, аккуратно пряча руки в длинные рукава пурпурного платья с застежками у горла. — Пора возвращаться домой.

— Мы не скоро вернемся на Пайпан, ты прекрасно это знаешь!

Джеймс сердился на девушку: какой прок без конца твердить одно и то же. Но даже в таком состоянии он всегда думал, что если бы ему предоставили возможность выбрать сестру, он хотел бы, чтобы у нее была стойкость Лиам.

Она стояла в луче полуденного солнечного света, проникавшего через узкое окно, — сверкающая, как драгоценность, в своем богатом парчовом платье. Внимательно посмотрев на Джеймса, она бесстрастно сказала:

— Этот Лондон, мистер Джеймс, выводит вас из себя. Вам надо…

— Лиам, — сказал Джеймс с едва заметным упреком в голосе, — прекрати эти разговоры. Мы останемся в Англии, пока я не закончу здесь свои дела.

Любое упоминание о подлинном характере этих дел было бы неразумным. Эта маленькая женщина считала себя призванной защищать Джеймса. За десять лет, прожитых ею в семействе Сент-Джайлс, она нашла много способов проявить свою ревностную лояльность и как следует попортить кровь каждому, кто заслуживал ее негативную оценку. Но в деле с Дариусом Годвином и его женой молодой Сент-Джайлс собирался всем виновным воздать должное от своего собственного имени.

Однако добрая забота и моральная поддержка Лиам, как всегда, подействовала на Джеймса успокаивающе.

— Лучше расскажи мне, как твои успехи с нашей прислугой?

Лиам гордо вскинула голову, продемонстрировав все великолепие сложного сооружения из косичек, переплетенных тончайшей ленточкой алого бархата.

— Они подают надежды, — коротко сказала она.

— Понятно. — Сомкнутыми руками Джеймс подпер подбородок. — Скучновато для тебя.

Лиам всегда могла заставить его улыбнуться. Ее оживление неизбежно заражало каждого, кому она благоволила.

— Слуги все еще не решаются делать те упражнения, которым я их обучила. Но я буду стоять на своем.

Джеймс громко захохотал.

— Упражнения? Ты хочешь сказать, что эти бедняги должны под твоей командой бегать размеренным шагом, как прислуга в нашем доме на острове?

Она строго поджала губы:

— Это необходимо. И весьма полезно для них. В свое время они скажут мне спасибо.

Внезапно нахмурившись, Лиам наклонилась, чтобы ослабить узел на галстуке Джеймса, сняла его и расстегнула несколько пуговиц на его полотняной белой рубашке свободного покроя.

— Вы перенимаете обычаи этих набитых опилками фазанов из Лондона. Вот теперь вам будет удобнее.

Из невидимого кармана она вынула плоскую, покрытую эмалью коробочку и открыла крышку.

— А теперь будет еще лучше.

Молча Лиам приподняла его подбородок и слегка смазала маслянистой жидкостью напряженные мускулы шеи. Джеймс закрыл глаза, глубоко вдохнул нежный аромат сандалового дерева и взял ее маленькие руки в свои.

— Спасибо.

В действительности ему полегчает, когда миссия в Англии будет выполнена.

— Сыграй мне. Я и правда перенапрягся.