Его волшебное прикосновение - Стелла Камерон (1995)

Как-то они плыли между материковым Китаем и островом Пайпан, и на них напали пираты, хотели взять судно на абордаж. Если память Джеймсу не изменяет, нападавшие к концу схватки не досчитались несколько человек. Полученные ими раны гарантировали, что они никогда больше не захотят встретить Вон Теля. А когда последний незваный гость был, как и подобает, сброшен в море, этот храбрый воин и добропорядочный лгун стоял рядом с Джеймсом у борта корабля и хохотал во все горло, не имея на теле ни единой царапины.

— Я просто немного разомну свои израненные ноги. С вашего позволения, мистер Иглтон. — Вон Тель подчеркнуто отвесил глубокий поклон.

— Согласен. Пойдем, Селина.

Она послушно взяла его под руку, и они отправились на прогулку. Издалека донесся глухой раскат грома. Джеймс сделал вид, что ничего не слышал, и он лишь передвинул ближе к сгибу локтя ее руку, затянутую в перчатку. Воздух был совершенно неподвижен. Джеймс молчал.

— Сколько тебе было лет, когда вы покинули Англию?

Он предпочитал не становиться темой для разговора и ответил очень кратко:

— Десять, почти одиннадцать.

— Ты счастлив на своем острове?

— Мне кажется, я обретаю свое счастье в Англии. — Конечная цель Джеймса требовала, чтобы Селина думала, будто он продолжит свое пребывание здесь.

Оставив позади рощицу, они вышли на луг, круто спускавшийся вниз.

— День стал таким сумрачным, — сказала Селина. — Думаю, наверное, будет гроза.

Джеймс поднял голову, втянул воздух ноздрями.

— По-моему, грозы все же не будет. — Он шел на обман. Что ж, пора начинать. Или подождать, пока они вернутся в ландо?

— Я люблю непогоду. — Селина говорила, как во сне. — Мама считает, это из-за моего капризного характера.

Джеймс никак не был настроен теперь обсуждать Мери Годвин.

— Думаю, причина в том, что ты — женщина сильных эмоций, — сказал он, повернувшись к Селине и взяв ее за руку. — Достаточно посмотреть в твои глаза, как это делаю я сейчас, чтобы понять: ты многое принимаешь близко к сердцу.

Говорить ей такие слова было легко хотя бы потому, что это была чистая правда.

— А что ты принимаешь близко к сердцу, Джеймс?

— Я должен подумать. — Вопрос озадачил его. Бывают моменты, когда лгать означало бы проявить дурной вкус, а говорить правду невозможно, разве только малыми дозами. — Верю, я смогу научиться принимать близко к сердцу все, что касается тебя.

Она зарделась и опустила глаза. Джеймс заметил, как у нее порозовела шея и гладкие белые холмики в прорези платья. Девушка глубоко вздохнула, и он почувствовал, что страстно жаждет прикоснуться к ее нежному телу. Но нет, мужчина должен иметь ясную голову в такие минуты. Если позволить зеленой девице заметить, как рвется к ней мужское тело, полное желания овладеть ею, жертву можно отпугнуть раньше времени. И не успеешь соблазнить ее своими прикосновениями, которые, он знал это, не подведут.

— Джеймс, — промолвила Селина.

— Да, моя дорогая. — Он обнял ее за плечи. Она не ответила на его ласку. — Что с тобой, Селина? Что тебя беспокоит? — Терпение, говорил себе Джеймс. Терпение — вот что приведет тут к успеху.

— О, я так хотела бы избавиться от мыслей о Дейвиде!

— Твоем друге-священнике? — Гром и молния! Мало других сложностей, ей еще надо высокопарно рассуждать об ангеле-хранителе души.

— Я знаю, он бы не одобрил.

— Что он не одобрил бы? — Джеймс слегка погладил ее плечи, дав возможность большому пальцу тронуть нежную кожу девичьей шейки. Он боялся, что ответ может быть слишком очевидным.

— Не одобрил бы мое намерение обратиться к тебе с вопросом.

У Джеймса отлегло от сердца. Наверное, речь идет о какой-нибудь глупости, девичьем любопытстве.

— Так каков же он, твой вопрос? Считай меня тоже твоим верным другом. Я уверен, мистер Талбот не осудил бы тебя за обращение к верному другу.