Все девочки взрослеют - Дженнифер Вайнер (2011)

Он поднял тонкие дуги бровей.

— Что, села на колеса?

— В смысле? — не поняла я. — Тамсин дома?

Тодд открыл дверь, поднял мой чемодан и указал на лестницу. Мне показалось, что я поднималась по ней целый час. Комната Тамсин — в конце коридора. Дверь заперта. Я затаила дыхание и постучала.

— Это Джой. — Я не стала дожидаться ответа. — Можно войти?

Минутная тишина. Я решила, что подруга откажет или промолчит. Но через минуту заскрипели кроватные пружины, дверь отворилась, и на пороге появилась Тамсин.

— Привет, — поздоровалась я.

На Тамсин была старая белая кофта и пижамные штаны. Я опустила взгляд и увидела, что ногти на ее ногах покрыты розовым лаком. Когда она успела? Пытается тайно подражать Эмбер? От вида розовых ноготков на длинных белых ступнях у меня чуть не разорвалось сердце.

— Чего тебе? — спросила Тамсин.

Я смотрела на нее, пытаясь сформулировать ответ. Подруга вздохнула, открыла дверь шире и вернулась к кровати.

У Тамсин маленькая комната. И кажется еще меньше из-за того, что каждый дюйм стен заклеен картинками из комиксов: обычные девочки вперемешку с супергероями. Часть мне известна по книгам, которые читала Тамсин: «Пшеничная блондинка» и «Джейн-артель», «Забавный дом» и «Мир призраков». Кое-что подруга нарисовала сама. На одном рисунке мы с ней и Тоддом сидели рядышком на скамейке и обедали. На другом я и Эмбер Гросс, обе с идеально прямыми волосами, шли по коридору Академии Филадельфии. Мы казались вдвое старше, чем на самом деле, и походили друг на друга как близнецы.

Тамсин поняла, куда я смотрю, и попыталась заслонить рисунок. Я указала на него.

— Здесь я вылитая Лайла Пауэр.

На рисунке мы с Эмбер выглядели опасными, высокими, сильными и безжалостными, готовыми раздавить любого, кто не уберется с нашего пути.

Тамсин опустила голову, но развивать эту тему не стала.

— Почему ты с чемоданом?

— Я сбежала из дома.

Лишь в этот миг я осознала, что так и есть. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Ты пропустишь бат-мицву Эмбер.

— Плевать.

Тамсин отвернулась к стене, к своим рисункам.

— Что случилось? — наконец поинтересовалась она. — Зачем ты пришла? Эмбер тебя бросила?

Не слишком дружелюбно.

— Нет, — отозвалась я. — Знаешь что? Можешь не беспокоиться.

Я схватила чемодан за ручку.

— Не надо было мне приходить, — добавила я.

И уже почти вышла за дверь, когда Тамсин сказала:

— Чего ты хочешь?

Она села на кровать, застеленную покрывалом, которое мы прошлым летом сшили из красных и розовых кусков старых джинсов и концертных балахонов.

— Помоги мне. Пожалуйста!

Я опустилась на кровать напротив Тамсин. Подруга деловито застегнула молнию на кофте и убрала волосы назад.

— Как именно?

— Сама я не смогу добраться до Лос-Анджелеса без ведома родителей.

— Тебя пригласили на очередную бар-мицву?

— Нет, дело... Дело в другом. В моем дедушке. Мамином отце. Я написала ему по электронной почте и теперь хочу с ним встретиться.

Тамсин взяла ноутбук, лежавший на прикроватном столике рядом с лампой, украшенной красными и золотистыми крышками от бутылок, и открыла его.

— Где ты будешь жить? У Макси Райдер?

— Нет! Нет, ей нельзя говорить. Никому ни слова. Поселюсь в гостинице.

Я покатала чемодан ногой туда-сюда. В груди нарастало возбуждение.

— А денег тебе хватит? — осведомилась Тамсин.

— Нет. Но у меня есть кое-что.

Я залезла в карман и достала то, что взяла из стола матери: кредитную карту, которую мать ни разу не использовала, даже не активировала. Карта по-прежнему лежала в плотном кремовом конверте, к нему был прикреплен квадратик бумаги с золотыми буквами: «Ваша белая карта». Я протянула конверт Тамсин, подруга посмотрела сначала на него, затем на меня.

— У тебя есть белая карта?!