Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

— О, Боже мой, да! Вот и она уступила ему, потом стала писать письма; я же, подождав, чтоб их скопилось побольше, отправилась к Леону, взяла их и отослала Эмануилу. Что ж? Обыкновенное мщение женщины, которое оправдают все, если я объясню и мою страсть к Леону, и мою ревность к нему, — продолжала она, заливаясь смехом. — Булавкой я разрушила колосса и удержала маленьким колесиком быстрый бег колесницы; но вы не думали, что я избавлю вас так легко и скоро от де Бриона? Теперь будьте покойны; он не опасен больше.

О, если бы знали, от каких причин зависят иногда великие изменения в мире, не надивились бы! И между тем, никто из современных историков не знает этого! А все это было весьма интересно, хотя и показалось бы неправдоподобным читателю.

— Юлия, — сказал серьезно министр, — вы нам оказали важную, весьма важную услугу.

— Кому это вы говорите?

— Хотите вы, я окончательно устрою ваше состояние?

— Об этом нечего и спрашивать.

— Вас ничего особенно не привязывает к Парижу?

— Ничего.

— Следовательно, вы согласны уехать?

— Хоть сейчас же, если хотите; особенно если еще с политической целью.

— Вы угадали.

— И вы рады, что избавляетесь от меня? — спросила Юлия.

— Как это можно…

— Не шутя, вы прекрасно делаете, удаляя меня; со временем я могу сделаться опасным союзником, особенно если те, которым я служу, будут долго держать меня возле себя. Подумайте — я все-таки женщина, и следовательно, в минуту увлечения, так свойственную нам, я могу выдать государственные тайны и сделать этим более зла правительству, нежели принесла ему пользы. Какой позор был бы для него, если б знали все то, что я знаю!

Министр, слушая Юлию, понимал, что ее слова были сказаны вовсе не без цели, а чтоб дать ему почувствовать всю необходимость приберечь ее, или если уж он собирался удалить ее, то чтоб он предоставил ей все выгоды исключительного положения.

— Не беспокойтесь, — сказал он, — вам не на что будет жаловаться, приняв мое предложение.

— Вы поняли меня, г-н министр, — продолжала она. — Когда же я уезжаю?

— Когда вам угодно.

— Я буду готова через неделю.

— И прекрасно.

— Завтра я приеду за последними наставлениями.

— Хорошо. Итак, до завтра, Юлия.

— До завтра, г-н министр.

«Итак, я уезжаю, — подумала Ловели, садясь в свою карету. — Право, я довольна этим отъездом — ведь не знаешь, что может случиться».

Она приказала ехать на Елисейские поля и ехала туда с намерением, во-первых, объявить о своем отъезде друзьям, которых надеялась встретить там; а во-вторых, ей хотелось первою возвестить Парижу настоящую причину отставки Эмануила.

На круглой площадке она встретила старого графа Камюля, которого мы видели один раз в ее ложе в опере.

— Здравствуйте, милая, — сказал престарелый волокита, — как я рад вас видеть.

— Я тоже в восторге от этой встречи, — отвечала она. — Куда вы торопитесь, любезный граф?

— Я иду к де Бриону, хочу узнать, уехал ли он.

— Напрасный труд: его давно уж нет в Париже.

— Что бы значил этот внезапный отъезд, особенно после его поездки в К***, которая имела бы непременно последствием государственную реформу?

— Право? — спросила Юлия с видом удивления.

— Да, да; в провинциях разделяли его идеи; это был сильный человек. Но что значит его отставка? Не подкупили ли уж и его? Начинают что-то поговаривать об этом.

— В этом нет ни на волос правды, — отвечала Юлия.

— А вы знаете что-нибудь более вероятное?

— Я все знаю.

— Так поделитесь со мною вашими сведениями.

— Приходите ко мне сегодня вечером.

— В котором часу?

— После оперы.

— Можно прийти с бароном?

— С кем вам угодно.

— А Леон будет у вас?

— Он уехал.

— Вот что! Кажется, все разъезжаются!

— Похоже на то. Впрочем, тут целая история.