Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

— Аврелия, любовница сардинского посланника. Вам известно, посланник очень стар, и, как кажется, он выбрал себе любовницу для того только, чтобы доказать противное. Каждый день с 9 часов вечера до часу ночи он бывает у нее; но… ведь нужно же занять чем-нибудь эти часы… и вот, чтобы не дать почувствовать свое… как бы это сказать, свое… молчание, он говорит, что его беспокоят государственные дела, и, будучи убежден, что она не в состоянии понимать их, с усердием раскрывает перед нею все тайны своего государства. Наутро, зевая, она передает их мне, а я вам. За это Аврелия получает от него 3 тысячи франков ежемесячно. О, лучшая полиция в мире — женская, будьте в этом уверены!

— И эта Аврелия молода?

— Ей двадцать лет.

— Так ей должно быть очень скучно?

— Не совсем. У нее есть другой… первый секретарь английского посольства.

— Вильям С.?.. Ну а этот?..

— Толкует тоже о политике.

— По той же причине, как и первый?

— Нет, по легкомыслию, не понимая, что делает.

— Ну, так что же делается у наших заморских соседей?

— Ничего кроме того, что вы знаете лучше меня; если мои друзья имеют связи с членами английского посольства, то у вас есть любовница в Англии, да еще такая, которая посвящена в тайны политики глубже, чем все посланники. О, ничего Нет лучше, как быть любовницею министра.

— Однако вы отвергли мои искательства…

— Потому что они были только следствием вежливости. Я не принадлежу к аристократии, чтобы могла играть роль, которую исполняет ваша англичанка; но я достаточно умна, чтобы не быть в отношении вас тем же, чем Аврелия к своему посланнику.

— Так вы находите, что я похожу на него?

— Прожив пятьдесят лет, все дипломаты в деле чувства похожи друг на друга.

— Вы обманываетесь на мой счет.

— Быть может, во всяком случае, я предпочитаю заблуждение — действительности; однако перейдем к более серьезному. Знаете ли вы, что обязанности, которые вы возлагаете на меня, иногда чрезвычайно трудно исполнить? Я изменяю друзьям…

— Если только еще есть они.

— Но зато есть люди, которых любишь…

— Так что же! Изменяя им — вы берете только верх над ними и больше ничего; но скажите, откуда такое необыкновенное раскаяние?

— Потому что есть люди, которые не походят на прочих. Вы хорошо знаете, о ком я говорю, ибо вы сами убеждены, что он во всем отличается от других.

— Отчего же я и избрал вас, чтоб овладеть им.

— Ну, а если я обращусь в неприятеля?

— Вы этого не сделаете.

— Но могу сделать; ему далеко до пятидесяти.

— Так он любит вас, он, который, как говорят, до сих пор никого не любил? Уж не влюбились ли и вы в него?

— Нельзя ручаться за будущее, тем более, что это легко может случиться.

— Это будет моим несчастьем… но к делу. Вы видели Эмануила, он был у вас?

— Вчера… и оставил сегодня утром.

— Партия хороша.

— Я играю равнодушно, но боюсь…

— Так у этого человека много шансов?

— Много; к тому же мы, женщины, как порох, — малейшая искра, и мы легко воспламеняемся.

— Вы пугаете меня, Юлия, я никогда не видел вас в таком волнении.

— Во всяком случае, я употреблю все усилия, чтобы сдержать слово, но эту победу надо считать за две; если я восторжествую над ним — я в то же время восторжествую и над собою.

— Послушайте, Юлия, поговорим серьезно, дело слишком важно. Он силен, даже сильнее меня; я употребил все средства, чтобы погубить его, и не достиг желаемого. Мне осталась одна надежда на вас, надо, чтоб он влюбился в вас, иначе мы погибли…