Разбитый - Истон Эли

— Я не хочу видеть Кэмерона и Гордо. Не хочу видеть никого.

— Нет другой девушки, с которой ты встречался до…?

— Нет.

Она вздохнула.

— Что ж. Надеюсь, доктор Бергер скоро разрешит тебе вернуться в школу. Я знаю, ты не в восторге от возвращения, и я тоже не рада. Я хотела бы навсегда оставить тебя дома. Но полиция обещала, что они обеспечат дополнительную защиту, пока стрелков не поймают. И я уверена, что твой папа прав — тебе пойдёт на пользу воссоединение с друзьями, возвращение к норме.

Я чуть не сказал: «Да, ведь последний раз, когда я тусовался с друзьями в школе, всё прошло очень хорошо». Но я сдержался. Выражение её лица было таким искренним, будто она хотела в это верить, будто хотела доверять словам копов, словам отца. Она хотела притвориться, что всё будет в порядке. Может быть, она должна была притворяться.

Я сел на край кровати и вздохнул. Опустил взгляд на свои босые ноги. Через мгновение она подвинулась ближе и провела руками по моей спине. Она пыталась меня успокоить, и я позволил ей это. Было приятно. Безопасно. Мне было семнадцать, и я проводил всё своё время в своей комнате, а теперь мама гладила меня как маленького ребёнка. Хороший способ быть боссом.

— Фу! Тебе нужна ванна. Хочешь, я наберу тебе воду? Или ты предпочтёшь душ?

— Может быть, завтра, — сказал я.

Она недовольно цокнула языком.

— Дай мне хотя бы приоткрыть окна. Здесь воняет, — она встала и подошла к окну. Я прикусил язык, намеренный ничего не говорить. Я не мог настолько быть ребёнком.

Она подняла жалюзи, и этот звук заставил меня поморщиться. Серый день казался слишком ярким. Я видел наш маленький двор и старую площадку, которой мы с Лизой не пользовались уже годами. Наш маленький участок окружал почти двухметровый забор. В одном углу росло дерево.

По ту сторону забора с лёгкостью мог кто-то стоять, может быть, на ящике или на чём-то ещё, положив на доски винтовку. Они могли смотреть прямо в мою комнату.

На моей шее выступил пот. В животе затрепетало тошнотворное ощущение.

«Прекрати. Зачем кому-то это делать?» — спрашивал я сам себя.

Почему нет? Зачем кому-то заходить в школу, полную старшеклассников, и стрелять в столовой? И стрелков по-прежнему не поймали. Может быть, они хотели добавить трупов на свой счёт. Может быть, они думали, что забавно пойти охотиться на выживших, на тех, кто вышел из больницы. Ведь место его проживания не было огромным секретом. Или кто-то совершенно другой мог стоять там с оружием. Какой-нибудь старик, бывший охотник, со старческим маразмом. Чёрт, это мог быть кто угодно.

— Я грею томатный суп. Принесу тебе тарелку, с жареным сыром на белом хлебе. Это переварить будет легко. Хорошо?

— Просто суп. Можешь добавить туда немного сухариков, — торговался я.

— Если тебе всё ещё очень больно после еды, нужно завтра сказать доктору Бергеру. Ты должен справляться с мягкой едой. Ты теряешь слишком много веса, Брайан.

— Всё уже лучше, чем раньше.

Она вздохнула и вышла из комнаты.

Я подождал, пока не услышал, как она спустилась по лестнице. Затем встал с кровати, держась за бок, и закрыл жалюзи.

Глава 9

Брайан

В четверг доктор Бергер сказал слова, которых я боялся.

— Ты справляешься прекрасно для трёхнедельной отметки, Брайан. Повезло, что ты такой молодой и здоровый. Думаю, ты можешь вернуться в школу, сынок, если только не будешь напрягаться. Никакого спорта. Никакой физкультуры. Никакого бега. Никакого грохота. Просто ходи на свои уроки и сразу домой. Твоё тело всё ещё заживает, особенно внутри.

Верно. Моё тело заживало. А голова? Не особо.