Разбитый - Истон Эли

— Послушай, — сказал я, пытаясь убрать злость из своего голоса. — Если бы стрелки пришли в актовый зал, где были я и Мэдисон? Мы бы запаниковали, убежали и спрятались. И всё. Когда кто-то идёт на тебя с оружием, ты не можешь сделать ничего другого. В смысле, у тебя нет оружия. Что, по-твоему, ты должен был сделать?

Он поднял взгляд на меня, нахмурившись.

— Я должен был… — на его лице промелькнуло замешательство.

— Да?

Я видел, как он пытается это обдумать.

— Если бы я кинулся на них, они бы просто пристрелили меня. Но я мог бы уступить кому-то другому это место за питьевым фонтаном. Оно не особо скрытное, но я знал, что это лучше, чем прятаться за столом, — его голос дрожал от эмоций.

О боже. Он действительно так думал? От самой мысли меня бросало в жар и в холод, и я дрожал от страха. Но сохранял выражение лица пустым.

— Ладно. И сколько времени у тебя было, чтобы принять это решение, Брайан?

Он сглотнул. Я видел ответ на его лице. Времени не было никакого.

— Ты оттолкнул кого-то с дороги, чтобы занять то место?

— Нет, — его голос был шёпотом.

— Ты не сделал ничего плохого. Ты слышал, как стрелки идут прямо на тебя, и отреагировал так же, как любой другой в смертельной опасности, ища любое возможное место, чтобы спрятаться. Я сделал бы совершенно то же самое.

Он закусил губу, думая над этим. Но хмурость на его лбу разгладилась. Он ссутулился и покачал головой.

— Спасибо. Я хочу сказать, что ценю это.

— Ну, это правда, — я положил руку ему на плечо. Это был «братский» жест, и я сделал это мимолётно, отстраняясь после быстрого сжатия, хотя отдал бы что угодно, чтобы притянуть его в свои объятия. — Кроме того, если бы ты не спрятался за питьевым фонтаном, ты был бы… — мой голос надломился. Я надавил. — Я просто рад, что ты спрятался.

— Я едва держу себя в руках, знаешь? — произнёс он, глядя мне в глаза. — Когда всё наладится?

— Я не знаю.

К чёрту. Я обвил его руками. Его руки легли мне на спину, а голова — мне на плечо. Мы сидели так долгое время. Обнимаясь.

Несмотря на недавнюю потерю веса, его спина казалась широкой и сильной. Он был тёплым, в смысле крайне тёплым, и его тело горело рядом с моим. Но по большей части? Это был Брайан Маршал. В моей спальне. В моих руках. Что полностью и совершенно не укладывалось в голове. И всё же, то, что мы делили, было больше любого прежнего дерьма, любой чепухи в плане «Брайан такой горячий» и того, что я чувствовал к нему, глядя через коридор или сидя на футбольных трибунах во время игры. Он больше не был тем далёким идолом, и я тоже не был прежним. Моё сердце казалось разрезанным, и я просто… я вливал в него то, что мог. Понимание. Принятие. Любовь — универсального рода. Это было всё, что я мог сделать.

Через мгновение он отстранился, и я встал, не желая, чтобы вышло неловко.

— Я чувствую… что я… Я хочу бороться. Я должен бороться. Потому что я просто чертовски зол. И, может быть, это мой способ справляться с этим.

Брайан вытер локтем лицо, но если он и пролил слёзы, их уже не было.

— Да, — согласился он. — Ты прав. Всё то, о чём вы говорите за ланчем, это важно. Просто…

— Что?

Он посмотрел на меня беспомощным взглядом.

— Это может повториться в любое время. В нашей школе. Пока мы — они — не найдут стрелков, что-либо большее и на более долгий период просто кажется бессмысленным.

Я вздохнул и задумался над этим.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но надеюсь, что копы скоро их поймают.

— Да уж, — сказал Брайан. Его взгляд переместился на мой стол. Но вместо того, чтобы смотреть на закрытые жалюзи, он остановился на Фрости. Оба наших пластмассовых стаканчика стояли на моём столе, с полусъеденным и тающим содержимым. Брайан встал и взял свой, кладя в рот кусок побольше.

— Вкусно, — снова сказал он.

Я встал и взял свой стаканчик, внезапно проголодавшись. И тоже сунул ложку в рот.