Посмотри на меня - Сесилия Ахерн (2016)

Прислонившись к старой башне, Бенджамин смотрел, как она уходит. Он не так хорошо знал Элизабет, как ему бы хотелось, но чувствовал, что она подпустила его к себе ближе, чем других. И он ее тоже. Они успели сказать друг другу достаточно, чтобы понять, насколько они и в самом деле похожи. Он видел, как она изменилась, как далеко шагнула вперед и наконец внутренне успокоилась. Он посмотрел на пейзаж, который Элизабет так долго разглядывала, и впервые за тот год, что он здесь провел, у него открылись глаза, и он увидел его.

Рано утром Элизабет проснулась и села на кровати. Она осмотрела комнату, взглянула часы – было без четверти четыре, – и когда она громко заговорила сама с собой, ее голос звучал твердо и уверенно.

– Пошли вы все к черту! Я верю.

Она откинула одеяло и выпрыгнула из постели, представляя себе радостные крики и смех Айвена.

Глава сорок третья

– Где Элизабет? – сердито прошипел Бенджамину Винсент Тэйлор, стараясь, чтобы его не услышала толпа, собравшаяся на открытие новой гостиницы.

– Она все еще в комнате для детей, – вздохнул Бенджамин, чувствуя, как твердеет цемент в стене напряжения, воздвигавшейся всю неделю на его ноющих плечах.

– До сих пор? – воскликнул Винсент.

Несколько человек обернулись и посмотрели на него. Местный политик из Бале-на-Гриде приехал, чтобы провести официальное открытие, и произнес речь у исторической башни, тысячи лет простоявшей на вершине горы и ставшей теперь частью гостиницы. Скоро толпа разбредется, заглядывая в каждое помещение и любуясь проделанной работой, а Бенджамин и Винсент до сих пор не знали, что Элизабет придумала для детской комнаты. Последний раз они видели ее четыре дня назад, и комната тогда все еще была пуста.

Все эти дни Элизабет в буквальном смысле не выходила оттуда. Бенджамин как-то принес ей еды и питья из автомата, она торопливо выхватила у него поднос и снова захлопнула дверь. Он не имел представления, что там внутри, и его жизнь всю неделю была кошмаром, так как ему приходилось справляться с паникующим Винсентом. Необычность Элизабет, говорящей с невидимым другом, уже давно перестала производить на Винсента впечатление. Никогда раньше в его практике помещения не дорабатывались во время открытия, это была нелепая и крайне непрофессиональная ситуация.

Наконец речи кончились, раздались вежливые аплодисменты, и толпа потекла внутрь. Гостей водили по зданию, они осматривали новую мебель, вдыхая запах свежей краски.

Винсент продолжал громко ругаться, и родители, державшие за руку детей, награждали его сердитыми взглядами. Комната за комнатой, они все ближе подходили к детской. Бенджамин с трудом справлялся с напряжением и шагал впереди толпы. Он узнал среди пришедших отца Элизабет, который со скучающим видом опирался на трость из терна, и ее племянника с няней и молил Бога, чтобы она не подвела их всех. Вспоминая их последний разговор на вершине холма, он верил, что она будет стараться и справится ради них. По крайней мере, он на это надеялся. На следующей неделе он должен лететь домой, в Колорадо, и не потерпит задержек на стройке. На этот раз его личная жизнь будет важнее работы.

– Итак, мальчики и девочки, – гид говорила так, как будто участвовала в эпизоде из американского телешоу «Барни и друзья», – следующая комната предназначена специально для вас, так что, папы и мамы, вам придется отойти на несколько шагов, чтобы пропустить их вперед, потому что это особенная комната.

Раздались охи и ахи, возбужденное хихиканье и шепот, а потом дети отпустили руки родителей и устремились к двери. Гид повернула ручку. Дверь не открылась.

– Господи боже мой, – пробормотал Винсент, прикрывая ладонью глаза, – мы пропали.

– Э-э, минутку, девочки и мальчики. – Гид вопросительно посмотрела на Бенджамина.

Он только пожал плечами и безнадежно покачал головой.

Гид снова попробовала открыть дверь, но безуспешно.