Посмотри на меня - Сесилия Ахерн (2016)

Элизабет вытащила из такси свой багаж и повезла его за собой в зал отлетов аэропорта Фарранфор. Теперь она действительно чувствовала, что возвращается домой, и вздохнула с облегчением. Всего за месяц она успела прижиться в Нью-Йорке куда лучше, чем за все предыдущие годы в Бале-на-Гриде. Начала заводить друзей, и, что еще важнее, у нее появилось желание заводить друзей.

– Хорошо, что хоть вылет не отложили, – сказал Марк, присоединяясь к маленькой очереди на регистрацию.

Элизабет улыбнулась и прислонилась лбом к его груди.

– Чтобы прийти в себя после этого отпуска, мне понадобится еще один, – пошутила она уставшим голосом.

Марк хмыкнул, поцеловал ее в макушку и пробежал рукой по ее темным волосам.

– Ты называешь поездку домой к нашим семьям отпуском? – засмеялся он. – Давай улетим на Гавайи, когда вернемся в Нью-Йорк.

Элизабет оторвала голову от его груди и саркастически подняла бровь:

– Ну конечно, Марк, только я попрошу тебя сказать об этом моему боссу. Ты же знаешь, я должна срочно доделывать проект.

Марк внимательно смотрел на ее решительное лицо:

– Нет уж, давай сама.

Элизабет вздохнула и снова уткнулась лбом ему в грудь.

– Ну, не начинай опять. – Голос ее приглушала шерстяная ткань его куртки.

– Просто выслушай меня. – Он поднял ее подбородок указательным пальцем. – Ты работаешь каждый час своей земной жизни, редко берешь выходные и постоянно находишься в стрессе. Для чего?

Она открыла рот, чтобы ответить.

– Для чего? – повторил он.

Она опять открыла рот, но он опять не дал ей ничего сказать.

– Ну, раз тебе не хочется отвечать, – он улыбнулся, – я сам отвечу для чего. Для чужих людей. Чтобы вся слава досталась им. Ты сделаешь всю работу, а слава достанется им.

– Прости, пожалуйста, – сказала Элизабет, полусмеясь. – За работу мне хорошо платят, что тебе прекрасно известно, и если все так и пойдет, в это время в следующем году, если мы решим остаться в Нью-Йорке, мы сможем купить тот дом, что мы видели…

– Моя дорогая Элизабет, – прервал ее Марк, – если все так пойдет, в это время в следующем году тот дом будет продан, а на его месте будет стоять небоскреб или ужасный современный бар, в котором не подают выпивку, или ресторан, в котором не подают еду, чтобы, не дай бог, не быть «как все». – Он изобразил пальцами кавычки, заставив Элизабет рассмеяться. – Любое из этих заведений ты, без сомнения, покрасишь в белый цвет, вмонтируешь в пол флуоресцентные лампы и откажешься от мебели, если она будет загромождать помещение, – поддразнил он ее. – И благодаря этому кто-то урвет свою долю известности. – Он посмотрел на нее с притворным отвращением. – Пойми, это твои белые стены, ничьи больше, и никто не смеет забирать это у тебя. Я хочу иметь возможность привести туда наших друзей и сказать: «Смотрите, все это сделала Элизабет. На это у нее ушло три месяца – только белые стены и никаких стульев, но я горжусь ею. Ведь у нее хорошо получилось, правда?»

Элизабет схватилась за живот от хохота.

– Я никогда не позволю снести тот дом. В любом случае эта работа приносит мне много денег, – объяснила она.

– Ты уже второй раз упоминаешь о деньгах. Мы неплохо живем. Зачем тебе столько? – спросил Марк.

– На черный день, – ответила Элизабет, смех затих, а улыбка сошла с ее лица, когда она вспомнила о Сирше и об отце. – Ну, пусть на серый. На серый дождливый день.

– Хорошо, что мы больше не живем в Ирландии, – сказал Марк, не замечая выражения ее лица и глядя в окно. – Иначе бы ты разорилась.