Отец на час - Ирма Уокер (1999)

— Мы плохо понимали друг друга, — тихо произнес наконец Коул. — Я жалею теперь о том, что предложил ей заключить этот дурацкий пакт: не говорить во время уик-энда ни о чем серьезном. Если бы… — голос Коула сорвался, и на этот раз мистер Биллингз не стал настаивать, чтобы он закончил свою мысль.

— Мистер Гамильтон, — спросил он вместо этого. — У вас были когда-нибудь сомнения в том, что Джейми — ваш сын?

— Нет.

— Почему же?

— Мисс Вард говорит, что Джейми — мой ребенок. У нее нет причин лгать.

— Понимаю, — мистер Биллингз сделал паузу, словно пытаясь подобрать верные слова. — Мистер Гамильтон, я задам вам всего один вопрос, но хочу, чтобы вы подумали, прежде чем ответить. Неужели вы действительно думаете, что ваше благосостояние сможет компенсировать ребенку отсутствие материнской заботы?

Лицо Коула застыло, превратившись в холодную маску.

— Я могу дать Джейми не только материальное благополучие, но также постоянную заботу и внимание. Как вы знаете, я не возражаю против визитов его матери, поэтому он не будет лишен ее ласки — если только она не предпочтет частым визитам к сыну свою работу.

Мистер Биллингз немедленно выразил протест, но от Элисон не укрылось, что судья Ландау едва заметно кивнул, прежде чем велел Коулу придерживаться темы заседания. Элисон понимала, что, когда настанет ее очередь говорить, трудно будет бороться с впечатлением, которое произвел на судью спокойный и уверенный тон Коула.

Мистер Биллингз отпустил Коула и попросил Элисон занять его место. Она старалась казаться спокойной, но чувствовала себя как человек, на которого неожиданно направили луч прожектора. Мистер Биллингз задал несколько вопросов о ее прошлом. Потом он сделал паузу и задумчиво посмотрел на Элисон. Она тут же поняла, что сейчас начнется главное испытание.

— Когда вы впервые поняли, что беременны, еще не поздно было сделать аборт, мисс Вард?

— Я узнала о беременности на раннем сроке, но для меня никогда и речи не могло быть об аборте.

— Почему нет? Аборты в Калифорнии легальны.

— Потому что я очень хотела ребенка.

— Но зачем? Мне казалось, что материнство идет вразрез с вашей карьерой.

Удивленная столь откровенным вопросом, Элисон забыла об осторожности и выпалила:

— Я хотела этого ребенка! Мне не хотелось состариться, не познав радости материнства. И я хорошая мать. Конечно, у одиноких женщин с детьми бывают проблемы, но я справляюсь и с работой, и с Джейми.

— А как вам удается решить финансовые вопросы?

— Ну, конечно, я еще новичок в своей профессии, но со временем мой доход превысит средний уровень.

— Мисс Вард, помните ли вы разговор в моем офисе, когда я спросил, не мог ли быть отцом ребенка другой мужчина, не мистер Гамильтон?

Элисон с сомнением посмотрела на адвоката, не понимая, чего он от нее хочет.

— Я же сказала вам, что такого не может быть.

— И все же это был такой легкий способ уладить дело. Если бы мистер Гамильтон не был отцом, он не мог бы по закону претендовать на опекунство, так как вы с ним никогда не были женаты. А ведь только вы могли знать наверняка, от кого у вас ребенок. Неужели вас не соблазняла мысль солгать?

Элисон покачала головой.

— Я не могу врать о таких вещах. Джейми имеет право знать, кто он и кто его отец. Я не спорю с этим. Но жить он должен со мной.

Мистер Биллингз подождал немного, прежде чем объявить, что он закончил. Наверное, хотел, чтобы до судьи Ландау лучше дошел смысл сказанного Элисон. Она попыталась прочитать что-нибудь в глазах судьи, но он возился с бумагами, и лицо его казалось абсолютно непроницаемым.

Мистер Валдес тоже выждал, прежде чем встать со своего места. Он смотрел на Элисон так, словно она была странным экзотическим насекомым, которое он только что нашел под собственным стулом. Элисон выдержала его взгляд, почти не выдав мучившей ее боли. Краем глаза она заметила, как побледнело вдруг лицо Марго.