Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

И даже тогда я еще не догадывалась, что нас ждет. Сама я страдальцев не видела и не понимала, как тесно их судьбы переплетены с моей жизнью. И в тот день, когда я стояла в кладовой Нижнего Зала, разглядывая отрезы ткани для новых платьев Розы, тягостные предчувствия меня не мучили. Кто-то потянул меня за рукав, и, обернувшись, я увидела молоденькую служанку.

— Прошу прощения, мадам?

Я до сих пор изумлялась, когда слуги обращались со мной как со знатной дамой, а не одной из них. Сейчас передо мной стояла худенькая девушка с бледным острым личиком. Она представилась мне, сообщив, что ее зовут Лия.

— Миссис Тьюкс поручила мне носить еду леди Миллисент, — сказала Лия. — Но она не ест со вчерашнего дня, и в ее комнате пахнет чем-то ужасным. Я думаю, что у нее запачкана постель, но она не позволяет мне сменить простыни.

Значит, время Миллисент пришло. Вот уж по кому я не стану плакать, — промелькнула у меня мысль.

— Обратись к миссис Тьюкс, — отмахнулась я. — Она скажет тебе, что делать.

Служанка кивнула.

— Я бы не стала вас беспокоить, но она зовет принцессу Розу. Говорит, что настала пора попрощаться навсегда.

Старая ведьма собиралась мутить воду до последнего вздоха.

— Она не должна ни в коем случае увидеть принцессу, — сурово заявила я. — Не обращай внимания на ее просьбы.

— Да, мадам.

Рассматривая отрезы тканей и ощупывая каждый из них, я не могла отделаться от ощущения, что Миллисент снова что-то задумала. Что, если она использует болезнь как предлог, чтобы заманить к себе Розу? Я поняла, что не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу, в каком она состоянии. Я вышла из Нижнего Зала и начала подниматься по лестнице, ведущей в Северную башню. Мои шаги эхом отражались от облицованных мрамором стен. Я вспоминала, как часто мне приходилось проделывать этот же путь, направляясь в комнату Флоры! Теперь то время казалось мне бесконечно далеким и счастливым. Тогда я бежала по ступеням, предвкушая увлекательную беседу, сейчас я едва брела, почти физически ощущая тяжесть на душе. Стражники у двери Миллисент кивнули и по моей просьбе отодвинули задвижку на двери ее покоев.

Большие окна, благодаря которым комнаты Северной башни казались такими просторными, были задернуты темными шторами, не пропускавшими внутрь ни проблеска света. Без лампы я дальше собственного носа практически ничего не видела. Я с трудом различила какие-то очертания на кровати Миллисент. Рядом на полу стоял горшок. Понять, что именно совершенно неподвижно лежит на кровати, было невозможно. Это с равным успехом мог быть как человек, так и груда вещей. На мое обоняние обрушился настоящий смрад, настолько тошнотворный, что я ощущала его, даже дыша через рот в попытке избавить от него нос. Я выросла на ферме, а значит, не была чересчур придирчива, когда речь шла о запахах естественных физиологических отправлений. Это означало, что я не относилась к тем дамам, которые, входя в конюшню, начинают поспешно обмахиваться надушенным платочком. Запаха экскрементов, смешанных с кровью, было недостаточно, чтобы меня смутить. В этом запахе присутствовала какая-то характерная резкая горечь.

Это была вонь разложения.

Если бы на чаше весов не лежала жизнь Розы, я бы мгновенно выбежала из комнаты. Но поскольку я не имела на это права, я начала медленно приближаться к постели. Каждый шаг давался мне с большим трудом, пока я не увидела, что куча на кровати представляет собой человеческую фигуру. Тонкое одеяло не скрывало очертаний ног. Иссохшие пальцы стискивали край покрытой пятнами простыни. Она лежала на спине и не двигалась, пока я не остановилась возле кровати. Затем, преодолевая мучительные страдания, она повернула голову, и я смогла ее разглядеть. Передо мной лежало чудовище.