Украденное счастье - Тарокнахт Гонгопаддхай (2007)

— По-твоему, много я потребовал? — возразил Ромеш. — А ты знаешь, как бы дело обернулось, если б я им все рассказал? Они бы сами согласились отдать мне две трети.

— Но ты только пошлушай, брат. Школько мне приходитшя волноватшя! Шегодня на почте меня шпрашивают: «Кем вы будете человеку, которому это пишьмо пошлано?». Я ответил, что я его брат. Видишь, мне пришлешь шолгать, пришлешь подлог жделать, чтобы получить эти деньги, а ты требуешь две трети! Это ведь нешправедливо!

— Правда, ты солгал, ты сделал подлог, но кто научил тебя сделать это? Когда ты получил письмо, то ведь собирался отдать им? Если бы не мой совет, разве была бы у тебя хоть одна пайса?

— Не ты шоветовал мне, а диди! — возразил Годадхор. — Ну и дурак же я, что дал тебе тогда эти деньги. Ешли бы я не рашкажал тебе, ты бы и не догадалшя ни о чем.

— Тогда тебя бы давно уже схватила полиция. Ведь это я научил тебя подписаться не своим именем, а именем Гопала, чтобы все было чисто, разве не так? — горячился Ромеш.

— Так-то так, вше равно ты требуешь шлишком много! — не сдавался Годадхор. — Ешли я тебе дам шейчаш четырешта рупий из шештишот, что мне оштанетшя? И опять же из них еще нужно чашть диди дать.

Делая вид, что он возмущен, Ромеш сказал:

— Я ничего не требую. Пускай деньги получит тот, кому они посланы, отдадим все Гопалу и его матери. Я не требую этих денег и никогда не требовал! Бери все, если хочешь, а я уж знаю, что мне сейчас делать!

И Ромеш сделал вид, что собирается встать.

Годадхор слабо улыбнулся.

— Ромеш-бабу, жачем так шердитьшя? Я-то не шобираюшь ш тобой шоритьшя. Хорошо, отдадим деньги, а шейчаш давай докончим бутылку!

Ромеш сел.

Читатели! Вы, наверное, уже догадались, куда делось заказное письмо Бидхубхушона. Он обещал, что не вернется на родину, пока не накопит хоть немного денег. Время от времени он вкладывал в письма деньги.

Ни разу он не получил ответа, но, видя подпись Гопала, был убежден, что деньги попадают в руки Шоролы. «Гопал еще ребенок, хорошо писать не умеет, поэтому и писем не пишет», — думал он.

Первое письмо Бидхубхушона попало Годадхору. Тот распечатал его и, увидев деньги, в тот же момент сообщил эту новость Промоде. Но ведь надо было на почте расписаться в получении письма. Промода советовала расписаться, а письмо и деньги оставить себе. Годадхор решил было подписаться своим именем, а письмо сохранить. Не было границ его радости, когда деньги очутились наконец в его руках. Он вышел на улицу и тут встретил своего закадычного друга Ромеша-бабу. Годадхор показал ему письмо и рассказал, что придумала Промода. Ромеш посоветовал ему подписаться именем Гопала. Годадхор так и сделал. Бидхубхушон никогда не видел почерка сына. Ему и в голову не пришло, что это написано не рукой Гопала.

С тех пор дружба Ромеша с Годадхором стала еще теснее. Благодаря Ромешу Годадхор осуществил свое давнее желание: подал жалобу на Шему. Ромеш был истинным служащим полиции. При посторонних он так вел себя с Годадхором, что никто не мог догадаться, что между ними существует тесная дружба.

Все заказные письма перехватывал Годадхор. Когда семья из старого дома переехала в новый, Ромеш, указывая почтальону на новый дом, сказал: «Шорола живет теперь здесь». Почтальон был также и казначеем, поэтому он обычно находился в полицейском участке, и Ромеш всегда мог знать, когда приходило очередное письмо.

До сих пор Годадхор и Ромеш делили деньги между собой поровну. Но в последнем письме Бидхубхушон извещал, что скоро приедет домой. Когда Годадхор стал читать это письмо, он побледнел, руки его затряслись. Почтальон подумал, что письмо содержит нехорошие вести, и опросил:

— Гопал-бабу, от кого письмо? — Ведь для почтальона это и был Гопал.

— От моего отца, — храбро ответил Годадхор.

— Все ли в порядке? — спросил почтальон.

— Да, все хорошо, — только и мог промолвить Годадхор.