Победить тьму... - Барбара Эрскин (2004)

Брид в поезде задремала. Мерный шум колес убаюкал ее. Сначала она наблюдала в окно, как сменяются один за другим пейзажи, удивленно всматривалась в мерцающую голубизну моря, в то время как поезд уносил ее в южном направлении. Она не позволила себе испугаться, когда стук колес стал более жестким и громким. В тот момент они ехали по мосту Бервек и находились высоко в воздухе. Затем они проехали мост и снова очутились на земле. По мере того как она все ближе и ближе подъезжала к А-даму, она опять уснула. Она ничего не ела и не покидала своего места, ее купе всю дорогу оставалось пустым. Она не думала о том, что ждало ее впереди, и не имела ни малейшего представления о том, как она найдет Адама. Катриона что-то говорила о том, что ей надо будет пересесть на другой поезд, на другой станции. Но сейчас она не собиралась об этом думать. В ее голове загорался яркий свет. Здесь, в поезде, находясь далеко от той земли, которую она знала, завеса, отделявшая ее от мира, из которого она пришла, становилась все тоньше и тоньше. Она отчаянно старалась держаться за нее, силясь не переступить ту грань и не очутиться в небытии. Она снова боролась с демонами. Когда поезд прибыл в Кинг-Крос, она поняла, что снова потерялась. Ее глаза смотрели в одну точку, пульс практически не прощупывался, кожа стала абсолютно холодной. Она слышала какие-то голоса, доносящиеся со станции, но не шевелилась. Она смотрела прямо в глаза Бройчану, своему дяде.

Патрисия оглядела гостиную и удовлетворенно кивнула. Здесь было очень мило и уютно. На тот момент Джейн уже прибралась в комнате, игрушки Келома были аккуратно сложены, а днем раньше она разобрала кучу медицинских журналов, которые лежали в кабинете Адама. Она слегка поправила подушку и подошла, чтобы сдвинуть на несколько сантиметров занавеску. Новый дом Джейн и Адама располагался в очень приятном пригородном районе. У них был огромный сад, больше, чем тот, который был раньше. Сам дом построили еще в двадцатых годах, и он сильно отличался от их бывшего дома. Но она прекрасно знала, что Джейн уже успела полюбить его, потому что это был их собственный дом. Патрисия улыбнулась. Конечно, он не был настолько удобен и шикарен, как старый, но что уж тут поделаешь. И улица не имела почти ничего общего с Джорджиан-стрит. Но, по крайней мере, это был их собственный дом.

Джейн находилась в кухне и готовила себе и матери чай. Келом отдыхал. В комнате наконец воцарился покой. Патрисия вздохнула. Да, на самом деле ребенок в последние дни был очень беспокоен. Может быть, ей удастся, в конце концов, немножечко отдохнуть, до того как он снова проснется. Очень жаль, что она не может оставаться здесь подольше, чтобы помогать Джейн в последние месяцы ее беременности. Для нее это было бы очень и очень утомительным…

Поднявшись по ступенькам и остановившись перевести дух, Патрисия заглянула в открытую дверь спальной комнаты Джейн и Адама. Это была довольно милая, со вкусом обставленная комната, в которой висели прекрасные картины и находились элегантные украшения. Комната была залита солнечным светом. Она прошлась по ней, оглядела все вокруг и осталась довольна. Что ни говори, все-таки именно благодаря ей у ее дочери такой хороший вкус. Сразу же, как только она подумала об этом, ее взгляд упал на маленькое серебряное деревце с эмалевыми бусинками, которое стояло на столе рядом с кроватью. На обрамленный серебром кристалл падал солнечный свет, и в разные стороны от кристалла расходились разноцветные лучики радуги. Это была, на ее взгляд, вульгарная вещица, лишенная всякого вкуса, она совершенно не подходила к окружающей обстановке. Патрисия нахмурилась. Эту вещь им подарила та ужасная обрюзгшая женщина-художник, которая однажды приходила с Адамом. Обойдя кровать, она взяла амулет в руки и пристально вгляделась в него. Он был даже неаккуратно огранен.

— Мама, что ты делаешь здесь? — Голос Джейн прозвучал из дверного проема так неожиданно, что Патрисия чуть не подпрыгнула от испуга.