Будь со мною нежен - Киран Крамер (2015)

Прошептав про себя короткую молитву, Тру задержала взор на дряхлом спасательном круге, болтавшемся на другом краю причала.

– Мне жаль твоего отца. Я неоднократно пыталась это сказать, но ты не желал меня слушать.

– Прошло три года. Этот вопрос меня теперь совсем не занимает.

– Он ведь просто сбывал контрабандный товар, – настаивала Тру. – Он не заслуживал смерти.

– Знаю. Но он не был толстосумом, как твой отец, он крутился как мог, чтобы свести концы с концами и прокормить семью. А одной службой на «Мисс Мэри» сыт не будешь.

Ловцы креветок на рыболовном судне «Мисс Мэри» сутками работали на износ, но часто возвращались домой без гроша в кармане.

Тру прикусила губу. Очевидный контраст между их судьбами вгонял ее в тоску, заставляя чувствовать неловкость за свою комфортную жизнь.

– Вероятно, мое нынешнее поведение кажется тебе притворством. Ну как же – благополучная особа, которая всегда разделяет мнение большинства и неуклонно следует общественным правилам. Но начни я вести себя иначе – и друзья отвернутся от меня, родители накажут за своеволие, а репутация семейства Мейбенк будет безвозвратно погублена. И это еще не все. Дома на мне лежит немалая ответственность. Мама регулярно ссорится с Уизи; отец предпочитает держаться в стороне от их конфликтов, а Хони слишком стара, чтобы как-то изменить ситуацию. Я такая же, какой была, просто… В глубине души я все та же девчонка, которая любит командовать. И лазать с тобой по деревьям.

– Ну и чушь! – Закрыв лицо руками, Харрисон улегся на пирс и тяжело вздохнул.

Сердце Тру разрывалось от боли. Неужели ему все равно? Куда исчез парень, готовый делить с ней все невзгоды и тяготы?

– Что случилось? – спросила Тру, еле сдерживая слезы. – Ты подсел на наркотики?

– Нет, – сухо отрезал он.

– А почему тогда прогуливаешь?

– Не твое собачье дело!

Да уж… Он явно ее ненавидел, но Тру его не винила и чувствовала себя совершенной тряпкой. Ей уже пятнадцать: еще немного, и станет взрослой, – однако в душе она все еще оставалась беззащитным ребенком, мечтавшим убежать от жестокого мира, залезть под одеяло и согреться теплом материнской заботы. Мама принесла бы ей куриный бульон, леденцы и хороший журнал… К сожалению, реальность отличалась от ее наивных грез.

Но Тру было уютно в своем маленьком мире иллюзий.

– Мне так жалко Уизи, – заговорила она вновь. – И стыдно: ведь меня обошла ее участь. Вообрази себе малышку, которую три дня подряд выгоняют из садика за неподобающее поведение. Вот мне и пришлось тащить эту ношу на своем горбу – быть образцом послушания, чтобы избавить родителей от лишних огорчений.

Убрав ладони с лица, Харрисон окинул ее равнодушным взглядом.

– Так ты пришла, чтобы рассказать мне о своих несчастьях? Ждешь сочувствия?

– Да нет же. – Пульс Тру участился. – Я… я боялась, ты решишь, что мне плевать. Это не так. Я за тебя переживаю.

– Спектакль окончен? – Он подобрался к самому краю причала и заглянул в спокойную воду.

– Нет.

– А ты тот еще экземпляр. – Харрисон рассмеялся.

В его тоне отчетливо слышалась издевка, и все же она не смогла удержаться от признания.

– Три года нашего общения в корне изменили мой взгляд на мир. Да, мы были слишком малы, но я очень многим тебе обязана.

Они дружили давно, с девяти лет до двенадцати. Играли в лесу, болтали на причале и катались на одолженной у взрослых лодке. Тру собирала опавшие листья, мох и устричные раковины и потом помещала добычу в коробку из-под сигар, что хранилась в их любимой беседке. Утопавшая в жимолости сокровищница идеально подходила для дорогих ее сердцу вещиц. Туда же она принесла кусочки разбитого блюдца из кухни дома Харрисона; обрывок фиолетового шелка, найденный на лавке возле лютеранской церкви; крышки от бутылок газировки. Сей причудливый набор, ютившийся в магической коробке, мог рассказать тайную историю ее души.