Тру изо всех сил старалась подавить охватившие ее эмоции и не выказать и капли смущения. По пути на стройку заглянув в телефон, она ожидала увидеть сообщение от Дабза, но пока ничего не было. Во время его нью-йоркских командировок им не всегда удавалось исправно поддерживать связь. Опасаясь позвонить не вовремя и прервать важную встречу или совещание, Тру терпеливо ждала его звонка.

– Хочешь быстрее покончить со всеми предсвадебными неурядицами? – спросил Харрисон.

– Удивительно, но факт. – Она убрала телефон.

– А в чем там дело, если не секрет?

Тру не хотела вдаваться в детали, но понимала, что обойти эту тему не удастся.

– Нужно найти нового банкетного менеджера и ресторан.

Резко сбавив ход, он бросил в ее сторону изумленный взгляд.

– Меньше чем за две недели до свадьбы?

Тру кивнула и вновь ощутила горький привкус надвигающейся паники.

– Да, так получилось… На свадьбу приглашены двести пятьдесят гостей. Не представляю, как мне удастся это уладить. – Коленки предательски задрожали.

Заметив, что она дрожит, он взял ее под руку.

– Да ладно, присядь и успокойся. Мы можем спокойно поговорить десять минут? Давай все обсудим и решим, что нужно делать.

У подножия гигантского мощного дуба мягко поскрипывали новые качели. Раньше их тут не было. Закинув голову, Тру рассматривала дубовые ветви, прикидывая, кто тот смельчак, который не побоялся вскарабкаться вверх и повесить эти качели?

– Ты не с неурядицами борешься, а из последних сил пытаешься уберечь вашу свадьбу от громкого провала. И все-таки почему все так получилось?

Присев на качели, Тру ввела его в курс дела.

– А Пенн умчалась за океан. Так что теперь я за все в ответе.

– И как тебе такая свекровь?

Она пожала плечами.

– Но ради Дабза ты готова снести все.

– Да. – Тру опять смутилась без видимой на то причины.

Когда Харрисон осторожно подтолкнул качели, ее ноги оторвались от земли. На краткий миг волнение Тру растворилось в блаженном ощущении полета.

– Почему ты так хочешь выйти за него замуж? – спросил Харрисон. – Но только не говори, что твои родители считали Уэринга подходящей партией. На дворе двадцать первый век. Современные женщины вправе самостоятельно распоряжаться личной жизнью.

Взмывая вверх, Тру вдыхала полной грудью и, казалось, набиралась отваги и смелости.

– Мне было так одиноко, – ответила она, вспоминая годы, полные безысходной печали. – И тогда появился Дабз и на горизонте замаячила надежда.

Харрисон снова подтолкнул качели, на этот раз сильнее, и крикнул улетевшей ввысь Тру:

– И это все? Я не позволю тебе спуститься, пока не расскажешь.

– Тогда я спрыгну.

– Попробуй!

– Вот увидишь, спрыгну. – Она залилась смехом, движением головы убирая с лица непослушные пряди. – Но сейчас я вовсе не хочу останавливаться. Если ты согласен и дальше меня раскачивать, тогда, может быть, мы продолжим этот разговор.

– Надо же, опять перехватила инициативу! Из тебя вышел бы первоклассный журналист. Или диктатор небольшого государства. – Следующий толчок был настолько интенсивным, что Харрисону удалось без труда пробежать под качелями – так высоко улетела Тру.

– Ух ты…

Потрясающее ощущение полета. И Харрисон… Такой сильный! Футболка плотно облегает накачанные бицепсы. Спрятав глаза за темными стеклами очков, он пристально наблюдал за выражением ее лица. Она никак не могла проникнуть в его мысли – это неведение сводило ее с ума, – и поэтому решила продолжить разговор.

– После смерти родителей я в конце концов поняла, что все те старые правила, касавшиеся важных традиций и сохранения чести семьи Мейбенк, которым меня обучили, помогли справиться с теми трудностями, что впоследствии на меня обрушились. Дабз воспитан в тех же традициях. Неудивительно, что мы понимаем друг друга.

– Как Чарлз и Диана?

– Сколько желчи.