Роковая ночь - Коллектив авторов (2007)

— Ни слова больше! — отозвался судья. — Стоит ли теперь вспоминать о той вражде, которая нас разделяла!

Муваффак по природе был добросердечен. Он поддался на обман и легко поверил мнимому примирению и всей лжи, которую наговорил судья. Когда я готовился выйти из банного помещения, он уже успел распорядиться, чтобы мне прислали красивую и дорогую одежду, а также тюрбан индийского муслина, отороченный золотой тесьмой. Я надел на себя все, что мне поднесли от его имени, и в новом облачении перешагнул порог той комнаты, где судья и его гость на радостях заключали друг друга в объятия.

— О великий принц! — воскликнул судья при моем появлении. — Благословен прах, который ты попираешь ногами! Язык мой не в силах выразить гордость, которая переполняет меня при мысли о твоем снисхождении к этому дому. Перед тобой — Муваффак, сын Аббаса, и он согласен выдать за тебя свою дочь!

— О сын могущественнейшего царя! — так же почтительно и с глубоким поклоном обратился ко мне и сам Муваффак. — Я смущен той честью, которую ты намерен оказать моей дочери…

Судите же, насколько я растерялся! Их речь поразила меня.

Судья, заметив мое смятение, сказал:

— Давайте же заключим брачный договор. Ведь вы оба стремитесь скорее породниться! Сейчас я пошлю за достойными свидетелями.

И он отослал одного из своих помощников, а сам составил нужный документ. Когда явились свидетели, мы с Муваффаком подписали брачный договор; за нами подписались свидетели, а уж потом и судья. Последний сказал:

— Что ж, Муваффак, можете распорядиться насчет свадебных торжеств! Но помните, что царевич приехал без ведома отца, и дело не следует предавать слишком широкой огласке! Итак, вот ваш зять.

Муваффак привел меня в свой дом и проводил в комнату дочери. Девушку звали Зумруд. Отец рассказал ей о том, что произошло в доме судьи, и затем удалился, чтобы распоряжаться подготовкой к празднику. На свадьбу пригласили множество родственников. Угощение было великолепным! Когда все собрались и насытились, певицы и музыканты развлекли гостей пением и танцами; тем временем новобрачная оставила общество и последовала куда-то за своей матерью. Некоторое время спустя мой тесть поднялся и велел мне идти за ним. Он привел меня в роскошно убранную комнату, где стояло ложе, покрытое золотой парчой. Там ждала меня Зумруд. Когда ее родители удалились и оставили нас одних, я возблагодарил судьбу, которая уготовала мне такое счастье, и разделил брачное ложе с той, которую уже полюбил больше собственной жизни.

Рано утром в дверь нашей комнаты постучали. Я отпер и увидел негра, посланного судьей с поручением. В руках он держал какой-то сверток.

— Эй, искатель приключений! — сказал он мне. — Судья велел кланяться и просит, чтобы ты вернул ему кое-что из одежды. Ты можешь передать ему со мной то, что он одолжил тебе вчера, когда ты изображал царевича из Басры! Держи свои лохмотья, вот они.

Я отдал посланцу судьи то, что его хозяин одолжил мне накануне, и взял у него свой ветхий кафтан.

— Что говорит этот парень?! — воскликнула Зумруд, которая услышала часть нашего разговора и увидела, как я забрал у него лохмотья.

— Дорогая, — объяснил я, — судья, который прислал этого человека с поручением, — просто мерзавец. Он воображает, что выдал вас замуж за бродягу. Однако ваш муж — наследник царя мосульского, и зовут меня Фадлаллах!

Тогда она велела, чтобы принесли одежду, достойную царевича. Меня разодели еще более пышно, чем прежде. Затем Зумруд сказала:

— Господин мой, следует наказать судью за его дурные мысли! Положитесь на меня, я отомщу ему и выставлю на посмешище целого города. Я задумала кое-что: послушайте, здесь, в Багдаде, живет один красильщик, у которого есть дочь — уродливее не сыщешь. Впрочем, не стоит сейчас вам рассказывать все! Вы лишь храните в тайне свой титул до той поры, пока я осуществлю свой замысел. Судья будет смертельно уязвлен!