Ключи от рая - Мейв Бинчи (2008)

После этого я объявил, что беру небольшой отпуск. Я успокоил Брауна, Фолли и Кенни, сказав им, что оставляю их на попечение этого милого молодого доктора Уайта, пока меня не будет. Конечно, я считаю, что могут быть разные мнения, но молодой человек исключительно хорошо подготовлен. Он прекрасно присмотрит за ними.

Затем я положил в машину принадлежности для гольфа и поехал за сто пятьдесят миль в уютный тихий отель на берегу моря. Было нетрудно найти партнеров, так что я выигрывал до восемнадцати лунок в день.

Каждый вечер я играл в бридж в комнате отдыха в отеле, а за завтраком каждое утро, за второй чашкой чаю, я открывал газету на странице, где публиковались объявления о смерти.

Сначала я прочитал о кончине старика Фолли, потом — миссис Кенни и, наконец, мистера Брауна. Я быстро попрощался со своими друзьями по гольфу и бриджу и поехал домой в Дун.

Я обошел все дома усопших, качая головой в недоумении по поводу причины их невосполнимых потерь. Я говорил, что не могу поверить этому — старик Фолли был в великолепной форме, когда я уезжал, он был полон жизни, это же относится к миссис Кенни и мистеру Брауну. Как печально, какая ирония судьбы, что все они умерли в те десять дней, когда я, который знал их почти всю жизнь, был в отъезде. Потом я снова качал головой и говорил, что это для меня полная загадка.

Это не заняло много времени. На самом деле это произошло гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Среди жителей пошли разговоры.

Они говорили, что очень странно, как три прекрасно чувствовавших себя человека умерли в течение десяти дней, пока доктор Дермот был в отпуске. Они говорили, что не нужно принимать поспешных решений и гнаться за новым вместо того, чтобы использовать испытанное и проверенное. Проверенное человеком, который знал их молодыми, старыми, здоровыми и больными, знал всю их жизнь. Мало-помалу они стали возвращаться ко мне, даже те, которые забрали свои медицинские карты и передали доктору Уайту. Некоторых из них обеспокоил бессистемный характер записей, и их не устраивало то, что я все держал в голове. Я знал, какой ребенок притворяется, а у какого, боже упаси, корь. Не нужны мне компьютеры и принтеры.

Разговаривая с ними, я вел себя великодушно. Я не показывал, как мне больно, на моем лице не было ни тени уныния. Они все так хотели, чтобы я взял их обратно, они хотели расторгнуть отношения с доктором Уайтом. Но я опять повел себя благородно. Я не хотел слушать обвинений в адрес мальчика. Я называл его мальчиком, я понимающе улыбался и говорил, что он еще очень молод и из-за этого он в чем-то ошибался. Все были поражены моим великодушием.

Перед своим отъездом из города доктор Уайт зашел ко мне. Визит вежливости, сказал он по поводу своего отъезда. Я уже знал об этом, но изобразил удивление. Я пожелал ему успехов и сказал, что мне жаль терять коллегу.

— Вы найдете себе что-нибудь более подходящее, — добавил я.

— Да, я уверен в этом, — ответил он.

— У вас хорошая привычка — разбираться в сути, — заметил я, чтобы похвалить его.

— Кое в чем — безусловно, Дермот, — сказал он.

Меня передернуло, как всегда, когда он позволял себе подобные фамильярности. Но я не думаю, что он это заметил. Я предложил ему выпить, но он отказался.

— Еще не все, Дермот. Можно дать вам маленький совет, прежде чем я уеду?

Ради смеха я сказал, что можно. В конце концов, я выставил его из города. Я мог позволить себе такую милость.

— Когда к вам приедет следующий молодой парень, сделайте его вашим партнером, продайте этот дом, возьмите кабинет в клинике Честера, устройтесь на полставки, женитесь на Ханне Харти и живите в ее большом доме. Это лучше, чем тот путь, где вы получите крупный иск за преступную небрежность при лечении больного, который вскоре после этого умрет.

И он встал, наглый молодой щенок, и вышел, не оглядываясь.