Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

Пэм в отчаянии всплеснула руками. Зачастую ей казалось, что этот человек просто безнадежен.

Кори заранее пришла в «Ритц», специально, чтобы посидеть здесь и успокоиться перед встречей. Она собиралась с духом несколько недель подряд, поскольку чувствовала себя беззащитной и боялась услышать еще один отказ после Кристоса. Боль не прошла, но девушка уже более-менее справлялась.

С тех пор, как они вернулись из Соединенных Штатов, Аннализа так и лучилась счастьем. Все прекрасно! Вернее, «прекрасно-замечательно», говоря ее словами. Кори едва сдерживалась, чтобы не завыть от ее слепоты и глухоты. Пару дней назад Аннализа ворвалась в кабинет Люка как раз в тот момент, когда он пытался поцеловать Кори. Конечно, он мгновенно все перевернул, мол, она хотела его поцеловать. И Аннализа ничуть не осудила подругу, заявив, что понимает чувства Кори к Люку. О, это безграничное смирение перед его неверностью?! Но неверность — лишь верхушка айсберга.

Аннализа никогда бы не призналась, но она страшно ревновала Люка, и Кори это понимала. Синяков стало еще больше, и Люк во всем винил Кори. Он бил и будет бить Аннализу, пока Кори не согласится стать его женой. Целых две недели он одолевал ее телефонными звонками и письмами, умоляя сказать «да».

А прошлой ночью вообще явился к ней домой. Близилась полночь, и Кори, закрыв дверь на цепочку, не впустила его. Он разговаривал с ней через дверь.

Сначала девушка слушала с отвращением, потом с нарастающим беспокойством. Люк рассуждал здраво, но умозаключения делал совершенно безумные.

— Но почему я? — закричала она, когда он в очередной раз пытался объяснить, что только она может спасти Аннализу от дальнейшего кошмара.

— Я люблю тебя, — молил он, пытаясь просунуть пальцы в щель. — Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя!

— Нет, не любишь! — орала она. — И я тебя не люблю! Я не хочу выходить за тебя замуж! Неужели не понятно!

— Так надо, Кори, — беспрестанно твердил он. — А сейчас, будь хорошей девочкой, впусти меня.

И вот тут зловещий ирландский акцент в его голосе неожиданно заставил Кори вспомнить рассказ Фелисити, когда они наконец созвонились. В прошлый раз Люк своей речью так напугал Фелисити, что она прыгнула в машину и умчалась к кому-то из друзей, где и отсиживалась, пока Люк не улетел в Англию.

Но Кори не убежать, она, как в ловушке, в своей квартире, а он под дверью умоляет впустить его.

— Кори, Кори, Кори… — пел он, — пусти меня. Я не уйду, пока не впустишь.

— Люк! — вопила она. — Я вызову полицию, клянусь! Если не уйдешь сейчас же, я вызову полицию!

— Я не сделаю ничего плохого, Кори. Просто поговорим. Пожалуйста, впусти меня. Будь паинькой, я не уйду, пока ты не впустишь.

— Люк, ты что, не слышишь? Я собираюсь звонить в полицию. Уходи. Пожалуйста, уходи.

— И что ты скажешь полиции? — засмеялся он. — Ты же не хочешь, чтобы Аннализа ходила в синяках? Ну так открой!

— Люк, зачем ты это делаешь? Что с тобой? Почему говоришь таким ужасным голосом?

Кори не видела его, не слышала, но сердцем чувствовала — он еще там. Она прислушалась, подождала еще и услышала его снова. Он издал какой-то странный звук, от которого она вся вмиг похолодела.

Через несколько минут своим обычным голосом Люк заявил:

— Пойми, Кори, я хочу, чтобы это была ты. Только ты можешь стать для меня этим…

С этими словами он застучал каблуками по лестнице и выбежал на улицу.

И вот сейчас, сидя в «Ритце», она не знала, с чего начать, но не сомневалась — только отец в состоянии ей помочь. Пожалуйста, Всемогущий, сделай так, чтобы он не подвел!

Кори почти справилась со вторым «беллини», когда Филипп показался наконец в дверях. Стройнее и выше, чем тогда, и в глазах светится жизнь. К удивлению Кори, Филипп просиял, встретившись с ней взглядом.