Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

Аннализа никак не могла оправиться от зрелища убийства таксиста и едва держалась на ногах. Кори повела ее в ванную, смыла с нее засохшую кровь и грязь, смешанную с кровью: сама она дрожала от ужаса. Ночью Люк не раз подходил к их двери. Кори слышала, как шевелился в замке ключ, но Люк не входил. Один или два раза он выкрикивал, что все это ее вина, она могла бы ему помочь, но сбежала.

— Но теперь ты уже никогда больше не вырвешься! — орал он. — Теперь ты меня спасешь, Кори. Теперь ты останешься со мной навсегда!

Незадолго до рассвета он снова что-то кричал. Ни она, ни Аннализа не разобрали, что именно, отчаяние в его голосе пугало, так же как и сильно издевательский ирландский акцент.

Час назад он вошел к ним, заставил раздеться до белья. Накинул петлю на шею Аннализе, взглянул на Кори, и в глубине его взгляда шевельнулось безумие.

— Люк. — Кори сделала шаг к нему, но тут же, закрывшись руками, отпрянула — он навел на нее револьвер.

— Отойди! — рявкнул он и, повернувшись к Аннализе, толкнул ее на пол, держа веревку, как поводок. — Ты теперь будешь одна! — прорычал он Кори.

В ужасе Кори смотрела, как он велел Аннализе на четвереньках выползти на веранду, ткнув ее лицом в миску, заставил лакать, как собаку.

— Вот это, — прошипел он Кори, — ублюдок заставлял делать Сиобан.

Легкий ветерок шевелил ветви пальм, Кори смотрела на Аннализу. Внезапно вращающиеся двери вытолкнули Люка на веранду.

Кори посмотрела на него. В глазах его дрожала мука, терзавшая изнутри, но когда их взгляды встретились, стало ясно — он непробиваем. Он больше не осознает — где он, кто он. Люк взглянул на револьвер, покрутил в руке.

— Где ты его взял? — тихо спросила Кори.

Он удивленно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Да у этих параноиков, богатых американцев, они все при пушках, — хмыкнул он.

Минуты тянулись, долгие, нескончаемые, стояла такая тишина, будто за пределами террасы мира не существовало.

— Ты хочешь опробовать его на нас? — спросила Кори.

Аннализа захныкала и уткнулась в спинку стула. Люк не отвечал.

Молчание затянулось, солнце палило все сильнее, напряжение росло. Кори рассыпалась, распадалась на части и, не в силах больше выносить, завопила:

— Чего ждешь? Почему не положишь конец нашим страданиям?

— Кори, не надо, — зарыдала Аннализа.

Люк только вздохнул и покачал головой.

— Я не хочу вас убивать, — пробормотал он. Вдруг он вскинул голову и похотливо улыбнулся. — Хотите есть?

Аннализа испуганно повернулась к Кори.

— В полиции знают, что ты убивал проституток, — Кори стремилась вывести его из оцепенения.

Люк поморгал и посмотрел за горизонт.

Кори закрыла глаза и с горькой иронией подумала — надо же, проститутки сами выбрали Ти-ви-дабл-ю, желая найти защиту. А Люк еще брал интервью у Радклифа в день ареста Бобби Мак-Ивера.

— Кто такой Бобби Мак-Ивер? — строго спросила она.

Люк потянулся к пальме, провел пальцем по острым листьям.

— Мой единственный друг.

Жара, напряжение, постоянные перемены в его голосе, от всего этого у Кори кружилась голова.

— Для меня он сделает все, — продолжал Люк, — другие дети мучили его, издевались, я был добр с ним, и он мне предан.

— Он согласился взять твою вину на себя?

— Он скорее умрет, чем кому-нибудь проговорится.

— Но как ты мог ему позволить…

— А разве это имеет значение? И вообще что сейчас имеет значение? — Он глубоко вздохнул. — Итак, я привожу дела в порядок. Я должен убедиться, что, когда я уйду, о Сиобан позаботятся.

— О Боже, помоги нам! — простонала Аннализа, закрывая лицо руками.

— Кто такая Сиобан? — не отступалась Кори.

Люк снова заморгал, потом, казалось, застыл, взглянув на Аннализу.

— Вон она, лежит здесь, — ответил он.

— Но это не Сиобан, а Аннализа…

— Больше вы меня не обманете! — зарычал он. — Сиобан!