Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

— Вот, — Люк указал на первую страничку. — Письмо к Уоткинсу насчет того, что произошло с его деньгами. А вот письмо редактору газеты «Сан», информирующее о таком щедром взносе Уоткинса.

Аннализа рассмеялась:

— Ну разве он не гений?

Но Люк не отрывал взгляда от Кори.

— Да, — пробормотала Кори. — Конечно. — Она, извинившись, заторопилась попудрить нос.

* * *

Было начало девятого, когда Филипп Дэнби в «Мэн ин зе Мун» от стойки бара пробрался в угол зала. Поставил на круглый столик бокал «гиннеса», бросил рядом пачку сигарет. Кори появится не раньше, чем через час. Но ему надо было уйти из дома не только, чтобы не смотреть эту программу, главное — чтобы избавиться от Октавии. Как он ненавидел ее! Вся она насквозь ядовитая. Иногда ему казалось, яд просачивается сквозь все ее поры. Она настолько испорчена, что один ее взгляд, казалось, оскверняет его. Она полностью разрушила его жизнь, он больше не мог считать себя мужчиной. Единственное, чего ему хотелось, — раствориться в толпе вопящих и пьющих пиво. Их выворачивало на тротуаре, и он печально ужасался — каким грязным стал мир! Пьяные, накачанные наркотиками дети, изо дня в день находящиеся под угрозой СПИДа, вызывали лишь тихую грусть.

Он быстро глотнул из кружки и зажег сигарету. Казалось, сейчас его снова охватит паника, но он должен взять себя в руки. Скоро придет Кори, и все станет на свои места. Он не знал, как это вообще ему пришло в голову, но на прошлой неделе, встретив ее у Люка, он почувствовал не то сочувствие с ее стороны, не то что-то еще, а главное силу, силу духа, и в глубине души затеплилась надежда: Кори поможет. Один Бог знает, как он хотел бы обратиться к Пэм. Он пытался много раз, но до сих пор все его женщины кончали презрительным к нему отношением. И Пэм, как только узнает его тайну, не будет исключением. Не важно, что она его сильно любит. Но Кори другая, она найдет выход. И спасет Аннализу.

Он отпил еще. Потом погасил недокуренную сигарету. Руки дрожали.

Он вызвал в памяти образ Кори и улыбнулся. Потом вдруг его передернуло: вправе ли он так поступать? Он ее отец, он должен ее оберегать, а не взваливать жуткую трагедию своей жизни… И с чего он взял, что она захочет ему помочь после его холодного приема? У него даже не хватило духу поговорить с ней у Люка.

Подавив рыдания, Филипп прикрыл рукой глаза. Ради Бога, пять проституток мертвы, арестован невинный человек, ну и как ей все объяснить? Разве он на самом деле хочет, чтобы Кори узнала о его «играх» с проститутками? Хочет увидеть подозрительность, немой укор, а может, и страх во взгляде, когда он все выложит? Филипп вдруг как наяву услышал ответ и едва мог поверить, что сидит один. Конечно, он боялся, вдруг Кори поспешит в полицию — и правильно сделает. И потом за ним придут.

Нет, он за себя не беспокоился, он просто хотел положить конец мучениям. Он не вынесет позора, что падет на Аннализу и Кори. Но может быть, он сумеет уберечь хотя бы Кори. Да, надо спасти ее от стыда. Аннализу — уже поздно, но Кори еще можно. На глаза его навернулись слезы. Единственное в жизни, что ему удастся сделать для дочери Эдвины. Хотя это труднее, чем вырвать собственное сердце.

Когда Кори наконец появилась, Филипп сидел все там же, с той же самой кружкой пива. Окружающие тотчас повернулись в ее сторону. Филипп слышал, как кто-то из мужчин предложил присоединиться. Ответа он не разобрал, но нахал засмеялся, и Филипп внезапно почувствовал гордость за свою дочь. Кори встретилась с ним взглядом, и он опустил глаза. Он не хотел смотреть на нее, не хотел признавать, насколько она похорошела за последние несколько месяцев, не хотел прочесть в ее глазах что бы то ни было.

— Привет, — бросила Кори.

Филипп, не глядя, кивнул.

— Заказать выпить?

— Нет, я ухожу. Спасибо, — вежливо отказался Филипп.

— Ну а я зачем тогда пришла? — ощетинилась Кори.

Уставившись в одну точку, Филипп напрягся и сказал: