Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

– А вот тут, принц, вполне возможно, что вы ошибаетесь.

– Но ожерелье-то уже куплено!

– По крайней мере королева убедится, что, хоть она и не любит вас, вы любите ее.

– О графиня!

– Монсеньор, но мы же уговорились называть вещи их именами.

– Ну, хорошо. Так вы говорите, что не теряете надежды увидеть меня в один прекрасный день первым министром?

– Я убеждена, что так и будет.

– Я остался бы весьма недоволен собой, если бы не спросил, что я должен буду сделать для вас.

– Принц, я скажу вам это, как только у вас появится такая возможность.

– Уговорились. В первый же день я жду вас.

– Благодарю. А теперь давайте поужинаем.

Кардинал взял руку Жанны и пожал – именно такого пожатия Жанна ждала несколько дней назад. Но то время уже прошло.

Жанна отняла руку.

– В чем дело, графиня?

– Ваше высокопреосвященство, я сказала: поужинаем.

– Но я не голоден.

– Тогда поговорим.

– Но мне больше нечего сказать.

– В таком случае расстанемся.

– И это вы называете нашим союзом? – сказал кардинал. – Вы спроваживаете меня?

– Монсеньор, чтобы по-настоящему быть полезными друг другу, будем оставаться сами собой.

– Вы правы, графиня. Простите, я и на этот раз ошибся в отношении вас. Но клянусь вам, это уже в последний.

Кардинал взял руку Жанны и поцеловал с такой почтительностью, что не увидел насмешливой, дьявольской улыбки, какая появилась на губах графини, когда он объявил, что в последний раз заблуждается на ее счет.

Жанна поднялась и проводила принца до самой передней. Там он остановился и полушепотом спросил:

– И что же дальше, графиня?

– Никаких сложностей не будет.

– Что делать мне?

– Ничего. Ждите от меня вестей.

– Вы едете?

– Да, в Версаль.

– Когда?

– Завтра.

– И я получу ответ?

– Немедленно.

– В таком случае, моя покровительница, я совершенно полагаюсь на вас.

– Да, позвольте мне действовать.

После этого она возвратилась наверх, легла в постель и, рассеянно глядя на мраморного Эндимиона, ожидающего Диану, прошептала:

– Да, свобода многого стоит.

25. Жанна-протеже

Став обладательницей столь важной тайны, исполнясь надежд на блистательное будущее, имея две столь могучие опоры, Жанна чувствовала себя способной перевернуть весь мир. Она дала себе две недели сроку, чтобы затем в свое удовольствие полакомиться сочной гроздью, которую судьба подвесила у нее над головой.

Явиться при дворе не как просительница, не бедной попрошайкой, которую выставила г-жа де Буленвилье, но как наследница Валуа, обладательница ренты в сто тысяч ливров, супруга герцога и пэра, слыть любимицей королевы и управлять в эту эпоху интриг и невзгод государством, правя через Марию Антуанетту королем, – вот вкратце та блистательная картина, которая разворачивалась в пылком воображении графини де Ламотт.

Едва наступил день, она помчалась в Версаль. Письма о том, что ей дается аудиенция, у нее не было, но Жанна так верила в свою удачу, что ни секунды не сомневалась: этикет отступит перед ее желанием.

И она оказалась права.

Вся дворцовая прислуга, думающая только о том, как бы угадать склонности хозяев, уже заметила, сколь приятно было Марии Антуанетте общество красавицы графини.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы смышленый придверник, весьма озабоченный своим продвижением, встал в галерее, по которой королева шла из церкви, и как бы невзначай обратился к одному из дежурных камер-юнкеров.

– Сударь, как быть с графиней де Ламотт-Валуа, у которой нет приглашения на аудиенцию?

Королева беседовала вполголоса с г-жой де Ламбаль. Фамилия Жанны, произнесенная слугой, привлекла ее внимание.

Она обернулась:

– Кто-то, кажется, сказал, что здесь графиня де Ламотт-Валуа? – осведомилась королева.