Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

И тут несколько присутствующих из тех, кто удивленно и пристально следили за молодой женщиной, наклонив друг к другу головы, обменялись настолько странной мыслью, что приковали к себе внимание многих.

Среди этих многих находилась и г-жа де Ламотт, которая, не очень-то опасаясь быть узнанной, стояла, держа в руке маску, закрывающую ее лицо, когда она протискивалась сквозь толпу.

Впрочем, она выбрала такое место, что практически смогла избегнуть чьих бы то ни было взглядов.

Прислонившись к пилястру подле завешенной занавесом двери, она видела все, но сама была почти не видна.

Из всего, что открывалось ее взору, графиню более всего занимало лицо женщины, поддавшейся действию месмерических флюидов.

Лицо это поразило ее до такой степени, что несколько минут она простояла неподвижно, снедаемая единственным желанием – смотреть дальше и попробовать во всем разобраться.

О, пробормотала она, не отрывая глаз от прекрасной пациентки, – это, несомненно, та дама из благотворительного общества, что приходила ко мне в тот вечер и пробудила в его высокопреосвященстве такое внимание к моей особе.

Убедившись, что она не ошиблась, и горя желанием, чтобы случай помог ей в ее поисках, Жанна подошла поближе.

Однако в этот миг молодую женщину охватила такая судорога, что она закрыла глаза, сжала губы и только слабо взмахнула руками.

Следует заметить, что сейчас эти руки не выглядели точно так же, как те – узкие и прекрасные, белые, словно воск, которыми г-жа де Ламотт любовалась у себя в комнате несколько дней назад.

Приступ молодой женщины, словно электрический ток, передался и другим больным, чей мозг уже был насыщен звуками и ароматами. Всех охватило нервное возбуждение. Вскоре мужчины и женщины, следуя примеру своей молодой соратницы, начали вздыхать, что-то шептать и вскрикивать, задвигали руками, ногами и головами, без сопротивления отдаваясь припадку, который их ученый врач называл кризисом.

В этот миг в зале появился человек. Никто из присутствующих не видел и не мог объяснить, как он сюда попал.

Вышел ли он из стоявшего посреди зала сосуда, словно Феб? Или это был Аполлон вод, присутствовавший там в виде благоуханных паров, которые вдруг сгустились? Во всяком случае, он возник в зале совершенно неожиданно, и его лиловый камзол, свежий и опрятный, его красивое бледное лицо, умное и спокойное, не противоречили несколько волшебному характеру его появления.

Человек держал в руке длинный жезл, которым касался или, точнее, который окунал в знаменитую ванну.

По знаку его двери отворились, и два десятка дюжих слуг, вбежав в комнату, проворно и ловко подхватили больных, которые уже начали безвольно оседать в креслах, и меньше чем за минуту вынесли их в соседнюю залу.

В миг, когда закончился этот маневр, представивший для зрителей особенный интерес по причине блаженства, начертанного на лице описанной нами молодой женщины, г-жа де Ламотт, подойдя вместе с другими любопытствующими к двери во вторую залу, предназначенную для больных, вдруг услышала, как какой-то мужчина воскликнул:

– Но это же она, она!

Только г-жа де Ламотт приготовилась осведомиться у этого мужчины, кого он имеет в виду, как в первую залу вошли две женщины, державшие друг друга под руку и сопровождаемые на некотором расстоянии человеком, выглядевшим, как доверенный слуга, несмотря на свой буржуазный наряд.

Осанка дам, в особенности одной из них, настолько поразила графиню, что она шагнула им навстречу.

Внезапно громкий крик, вырвавшийся в другой зале из груди молодой женщины, которая все еще билась в припадке, привлек всех присутствующих туда.

И тут мужчина, только что издавший возглас: «Это она!» и оказавшийся подле г-жи де Ламотт, глухо и таинственно воскликнул:

– Но господа, взгляните же, это королева!

Услыхав эти слова, Жанна вздрогнула.

– Королева! – подхватили несколько испуганных и удивленных голосов.