— Хорошо, — согласилась она. — Поселю вас, Валера, в той комнате, где жила я, пока родители не переехали в Москву.

— Значит, это квартира ваших родителей? — из вежливости, чтобы как-то продолжить разговор, спросил я.

— Да. Раньше они здесь жили. До тех пор, пока мы с Сережей не поженились. Отец к тому времени стал большим начальником, купил квартиру в Москве и переехал туда с мамой. А нам оставили вот эту.

— И часто они к вам наведываются?

— Редко. Чаще мы к ним ездим в белокаменную.

— А как идут дела у твоего батюшки? — спросил я у Сергея.

Он понял, что намекаю на нашу давнишнюю идею — открыть автомастерскую, — и нахмурился.

— Потерпел мой батюшка фиаско на деловом фронте, и очень даже крупное, — вяло признался он. — Ему пообещали недорого продать партию самосвалов и обязались, если соглашение сорвется, уплатить неустойку — десять миллионов рублей. Он тут же продал эти еще не купленные самосвалы другой фирме. А те потребовали, ежели что, шестьдесят миллионов неустойки. Отец, не особенно раздумывая, согласился. Он не учел того обстоятельства, что президенты первой и второй фирмы — родственники. И те первоклассно надули моего папу. Первая фирма не поставила ему самосвалы и отделалась неустойкой в десять миллионов. А мой батюшка вынужден был выплатить второй фирме все шестьдесят. Этот куш родственники-коммерсанты и поделили между собой по-братски.

— Ну и жулики! — посочувствовал я Сергею.

— Не то слово! Моего отца это надувательство буквально подкосило. Вряд ли он сможет оправиться от удара в ближайшее время.

«Значит, — подумал я, — рассчитывать на помощь в открытии автомастерской не приходится. А самим нам такое дело не осилить. Как же быть?»

Судьба забавлялась мною, словно игрушкой. Только я обрел надежду, почувствовал уверенность в завтрашнем дне, как вдруг снова ощутил себя подвешенным в пустоте.

А Маргарита отчаянно скучала во время нашей беседы. Я был ей совершенно неинтересен, и она даже не считала нужным это скрывать. Вот если б я хоть чуточку был влюблен в нее, если б попытался немного поухаживать.

После ужина мы с Сергеем прошли в большую комнату и снова расположились в кресле.

— Ну, а ты как живешь? — спросил я.

— Не могу точно сказать — живу я или существую, — грустно пошутил он и неопределенно махнул рукой. Это был жест человека, который не знает, куда ему пристроиться и чем заняться.

— Определенных намерений — никаких, — признался Сергей. — Первое время после свадьбы жил как-то бездумно. А сейчас чувствую себя витязем на распутье…

— Но у этого витязя неплохая добыча, — кивнул я в сторону кухни, где гремела посудой Маргарита. — Жена, квартира под Москвой, кое-какие связи…

— Жена… — задумчиво повторил вслед за мной Сергей. — Знаешь, я ведь до сих пор понять не могу, как это Ритка умудрилась женить меня на себе. Ты ведь знаешь, из каких передряг мне довелось выкручиваться.

— Знаю, знаю, — усмехнулся я. — Ты был сексуальным пульсом нашей части. Все амурные дела сходили тебе с рук только потому, что жена полковника…

— Тс-с, — приложил Сергей палец к губам, вскочил с кресла и выглянул в коридор. Затем обернулся ко мне. — Я подумал, что Ритка может нас услышать. Ты, гляди, не ляпни при ней ненароком что-нибудь о моей бурной молодости.

— А если намекнуть?

— Ну разве что. Женщины любят загадки. Я своей Маргарите тоже показался очень загадочным. Она мне так и сказала — мол, хочу всю жизнь тебя разгадывать. Ради этого давай поженимся.

— Потрясающая логика! — от души рассмеялся я. — Помню твой любимый афоризм: — фата невесты — это белый флаг, выкинутый женихом.