Праведник - Игорь Хорр (1997)

— Извольте замолчать, господа, — спокойно и строго произнес писатель.

Бродяги замолчали. Один из них встал и, шатаясь, подошел к Алексею Борисовичу.

— А это еще кто такой? А? — проговорил он.

— Извольте замолчать.

— Перед вами знаменитый писатель Алексей Борисович Борин, — с трепетом промямлил Шлаен, надеясь, что имя знаменитости произведет впечатление и несколько остудит пыл этих незваных гостей.

— Писатель?.. Видали мы таких писателей! Давить надо таких писателей! Писатель!..

— Немедленно прекратите! — сказал Алексей Борисович, сделал шаг вперед и посмотрел стоящему перед ним человеку прямо в глаза. Тот, не выдержав взгляда, опустил голову и попятился назад.

— Писатель, — еще более злобно, но уже почти без гонора повторил он.

— Прошу вас не беспокоиться, господа. Я сейчас всем все принесу. Какого пива вы желаете?

— Того же! Принеси самого свежего и дешевого, — пробурчал оборванец и вернулся к своим собутыльникам.

Бродяги затихли, зашептались о чем-то между собой, то и дело бросая на Шлаена, разливавшего пиво за стойкой, злобные взгляды. Инцидент, кажется, был исчерпан. Алексей Борисович направился в дальний угол зала, где спокойно ожидал его давний знакомый.

— Ну, здравствуй, пропащая душа… Давненько мы с тобой не встречались, — сказал писатель, присаживаясь за стол напротив чеченца.

— Здравствуй, дорогой, — устало сказал Солтан и снял свою шляпу, обнажив короткие, заметно тронутые сединой волосы.

— Конспирируешься?

— Да, привычка.

— Ну рассказывай. Где пропадал? Отчего в последние годы о тебе ничего не было слышно?

— Что рассказывать… Был там, где и должен быть. А писать не хотелось. Срок к концу подходил. Все ждал, когда на свободу выйду.

— Ну и как свобода?

— Лучше, чем там, Алексей.

— А там тяжко?

— Да как сказать. Я ведь писал тебе. Все так же. Думаю, самому тебе было бы интересно там побывать. — Чеченец улыбнулся, показав полный рот золотых зубов.

— Бог миловал. — В ответ улыбнулся писатель.

— Это хорошо. А ты совсем не изменился, писатель.

— Да брось ты. Все мы стареем. Чем теперь собираешься заняться?

— Заниматься? — наивно спросил Солтан. — Не знаю. Хочешь что-нибудь предложить?

— Смотря что? Ведь ты, кажется, никогда ничего не делал по-настоящему…

— Ты так считаешь?

— Да. Если хочешь, я помогу тебе устроиться. Здесь очень нужны люди. Только скажи, чем бы тебе хотелось заняться. Ведь должно же быть у тебя хоть какое-нибудь призвание?

— Должно. У каждого человека должно быть свое призвание. Это дается от Бога, ведь так? Так я прочитал в одной из твоих книг.

— Никогда не думал, что ты будешь читать мои книги.

— Ты не изменился, Алексей. Наивный ты человек.

— Может быть, может быть. Да, где ты остановился?

— Хватит обо мне, писатель. У меня порядок. Ты-то сам как живешь?

— Все хорошо, Солтан. Живу, работаю. Сыновья выросли. Заканчиваю новый роман.

— Новый роман… — Чеченец снова усмехнулся и отпил из бокала. — Это хорошо, писатель. И о чем же он, этот твой новый роман?

— Психологическая драма. История жизни одного человека, изначально хорошего и доброго, но случайно втянутого в политику и бизнес и, в конце концов, погубившего себя и других людей из-за богатства и жажды власти. В общем, книга закончена, и в конце недели я уже должен отвезти ее издателю. Вот только в концовке я сомневаюсь.

— Для всех этих политиков должна быть одна концовка — тюрьма! — неожиданно заявил Солтан.

Абрам Шлаен принес небольшой графинчик с водкой, две порции только что приготовленных цыплят, салаты из свежих и соленых овощей, грибов, икры и крабов, а также обложенную морковью, чесноком и луком, застывшую в желе фаршированную рыбу — очень популярное в этом ресторане блюдо.

— Господин просил подавать все сразу, — пояснил хозяин и услужливо уточнил: — Не желаете чего-нибудь еще?