Творящие любовь - Джудит Гулд (1998)

— Кто сказал вам о семнадцати часах? — хрипло прошептал он, его лицо побледнело. — Вы? — Его голова осуждающе дернулась в сторону банкира, худого, хрупкого человека с высоким покатым лбом, в это мгновение не столько походившего на банкира, сколько на гробовщика.

— Нет, — ответил тот, качая головой, явно обиженный подобным предположением. — «Первый общий манхэттенский банк» не выдает секретов.

— Ну, кто-то да брякнул что-нибудь, — резко бросил Шелбурн. Он неожиданно весь вспотел, капли выступили у него на лбу. Владелец отеля вытащил из кармана платок и без церемоний вытер лицо. Потом нетвердо встал на ноги и повернулся к Элизабет-Энн. — Боюсь, мне придется отклонить ваше предложение, — сказал он, стараясь сохранить достоинство, и криво улыбнулся ей и банкиру. — Мне кажется, вы оба забыли, что у меня было еще одно предложение, и оно до сих пор остается в силе. Вы все это слышали. — Шелбурн позволил слабой улыбке облегчения изогнуть уголки его губ.

— Да, мы слышали, и у вас еще есть время принять мое предложение, если вы успеете до семнадцати часов, — напомнила ему Элизабет-Энн. — Не забывайте, после этого часа «Шелбурн» будет принадлежать банку, а не вам.

Милтон Шелбурн уставился на нее, смысл сказанного начал доходить до него.

— Вы перехитрили меня, — прохрипел он, — вы тянули время только для того, чтобы заманить меня в ловушку.

Элизабет-Энн смотрела на него с каменным выражением лица.

— Можете называть это как вам угодно, — спокойно сказала она, — только помните, пока наше предложение еще остается в силе. До семнадцати часов. В вашем распоряжении десять минут, мистер Шелбурн, чтобы заключить сделку с другим покупателем. Примете вы наше предложение или нет, все в ваших руках. Как бы там ни было, если ровно в пять часов вечера вы не примете наше предложение, мы его снимаем.

Шелбурн повернулся к своим адвокатам:

— Она может это сделать? А потом повернуться и уйти?

Те молча кивнули, избегая его взгляда.

— Это… это чистой воды безумие! — Он почти кричал от возмущения.

Нарочито медленно Элизабет-Энн отодвинула свой стул, встала, прошла к концу стола, взяла телефон, подтянула шнур и поставила аппарат перед Шелбурном, потом села за стол напротив него.

— Пожалуйста, звоните другому покупателю и принимайте его предложение немедленно. — Она с вызовом посмотрела на него. — Как бы там ни было, если эта сделка сорвется по какой-либо причине, у вас есть возможность принять наше предложение, пока не пробило пять часов вечера. У вас есть возможность не проиграть, — и многозначительно добавила: — Или хотя бы не потерять все.

Шелбурн облизал губы и уставился на телефонный аппарат.

— Звоните, — поторопил его банкир, — ради всего святого, звоните, мистер Шелбурн.

Дрожащими пальцами тот снял трубку и набрал номер.

Элизабет-Энн на минуту закрыла глаза. Это было выше ее сил. Это уже не бизнес, это джунгли, где нет ни правил, ни законов. Ее тяготило чувство вины, и все-таки она знала, что ее действия необходимы, что она играет честно. Разве не сам Шелбурн отказался от других предложений только потому, что был уверен — она предложит больше? Его алчность и недостаток проницательности стали причиной его провала, а не она.

— Соедините меня с мистером Спенсером, — голос Шелбурна от напряжения звенел как натянутая струна. — Скажите ему, что это срочно.

Никто не смотрел на него, никому не хотелось быть очевидцем его паники.

— Как это не возвращался после обеда? Он ушел отсюда много часов назад! Вы должны знать, где я могу найти его, — его голос сорвался. — Хорошо, если он появится раньше пяти часов вечера, попросите его перезвонить мне.

Элизабет-Энн вздохнула. Ничего хорошего в этой победе не было. Ее желудок по-прежнему крутили спазмы, как и весь день.

Шелбурн выронил трубку. Она со стуком упала на стол, а он рухнул в свое кресло.