Большие девочки не плачут - Франческа Клементис (2004)

— Хочу сказать только одно. Нам всем трудно без таблеток. Конечно, так случается в ходе всех экспериментов с препаратами. Ты дал таблетки, которые нужно принимать каждый день в течение нескольких месяцев, они изменяют твою жизнь в ту или иную сторону, а потом от тебя отнимают лекарство. Должна последовать какая-то психологическая реакция. И разумеется, эта психологическая реакция будет такой, какую тебе хотелось бы предотвратить. Иначе даже те участницы эксперимента, которые принимают оксиметабулин, могут вернуться к свободному рациону в ответ на то, что у них отняли. А это совершенно спутает твои результаты.

Дэвида это поразило. Только он подумал, что предусмотрел все, на что может пойти женщина с лишним весом, как перед ним возникла новая преграда. Поначалу все казалось простым. Ожидалось, что эти женщины из ТФБП преодолели всяческие неврозы, связанные с едой, которые возникают у менее подготовленных натур. Предполагалось, что они вроде как нормальные люди. Поэтому он и выбрал их. Именно на этом основании и получил право проводить эксперимент.

И вот одна из этих нормальных, положительно настроенных женщин швыряет в него фразы типа «свободный рацион». Он уже взвесил семь других участниц, и у всех выявились такие же колебания, более существенные, чем планировалось. Эту ситуацию он не мог игнорировать. Если Марина права, значит, эти женщины начали эксперимент со здоровым отношением к еде, но таблетки разожгли новую зависимость, которая позже изменила их поведение.

Единственное, чего он не мог знать, так это то, что сама предпосылка, с которой все началось, была лживой. Едва он поставил на обсуждение возможность легкого режима похудения, как эти женщины снова заняли ту же позицию, которую уже занимали когда-то в жизни — позицию женщины, которая хочет стать стройной любой ценой.

Он начал задумываться, следя за тем, как все они теряют в весе в большей или меньшей степени, но надеялся, что результаты, полученные в будущем, дадут ему возможность извлечь кое-какие ценные данные из эксперимента.

То, что говорила Марина, имело смысл, но он не понимал, как связать ее мысли с экспериментом. Протокол был составлен еще в начале. Его нельзя изменить, если не возникла угроза человеческой жизни и тем более если одна из участниц выступила с какой-нибудь легковесной теорией.

И все же он вынужден был задать свой вопрос.

— Как, по-твоему, я должен разрешить эту проблему — если, конечно, проблема существует?

Марина пожала плечами.

— Ты ученый, не я. Одно хочу сказать. Может, таблетки постепенно утратили свой эффект? Сейчас, наверное, слишком поздно что-то предпринимать. Если только нет способа снова посадить нас на таблетки, а потом медленно отойти от них.

В ее голосе безошибочно угадывалась надежда. Дэвид покачал головой.

— Это совершенно невозможно. Хотя…

— Хотя что? — с жаром подхватила Марина.

— Есть еще одна возможность, но не знаю, приемлема ли она.

— Почему ты не скажешь мне, что это за возможность?

— Если бы была медицинская проблема, что-то непредвиденное, тогда бы я мог изменить ход эксперимента, чтобы действовать иначе.

Марина соображала быстро.

— Эмма.

— Ты видела ее в последнее время?

— Нет, уже несколько месяцев. Полагаю, ничего страшного с ней не произошло, а то мы бы узнали. В СМИ она человек известный.

Дэвид внимательно выслушал ее слова.

— Что ж, новости хорошие. Но когда я видел ее в последний раз, она была действительно плоха, да и ты говорила то же самое. Я не имею в виду, что это прямой результат приема лекарства. А если это следствие того, что она слишком быстро прекратила принимать препарат?

Марина с сомнением посмотрела на него.

— Не в этом дело. Она так и не подошла к той стадии, когда ты прекратил давать ей таблетки. Она заболела задолго до этого.

Дэвид поднял палец, предупреждая ее не делать поспешных выводов.

— Насколько мы знаем.