Мужчина из ее снов - Марсия Ивэник (1998)

— Война вообще полна ужасов. — Алиса закрыла дверцу посудомоечной машины и отряхнула руки. — Пойду проверю, все ли Мод приготовила для вас.

Клэйтон прислонился спиной к буфету и проводил ее взглядом. Джинсы туго облегали ее длинные стройные ноги, а красный фирменный свитер “Харпер юниверсити” облегал тело так, что были видны все его красивейшие изгибы. Прошлой ночью он заподозрил, что под костюмом кролика помещается красивая женщина. Но до этой самой минуты не знал, на сколько красивая. Теперь, когда он вновь был в контактных линзах, и она не была более в костюме кролика, он смог увидеть то, что прежде было для него ничем иным, как белым туманом. Его вчерашняя догадка насчет цвета волос Алисы оказалась совершенно верной. Золотистые, как утреннее солнце, они ниспадали до середины спины. На протяжении всего обеда его пальцы дрожали от желания погрузиться в этот шелковый водопад волос. Он также заметил, что Алиса не пользуется косметикой, и единственный парфюмерный аромат, исходивший от нее, — это легкий травянистый запах шампуня. Хрупкие руки Алисы, казалось, способны на большую нежность. Ногти коротко острижены и не покрыты лаком. Да, Алиса Джоргенсен, несомненно, отличалась от всех женщин, знакомых ему раньше.

Она, кажется, даже попыталась отговорить его от того, чтобы он снимал у них комнату. Почему? Секретарь декана в университете решительно была убеждена в том, что гостиница Мод — лучшая в городе. Она гарантировала ему чистоту комнат и обилие вкусной нищи. Многие из гостей становились постоянными пансионерами. Но Клэйтону и не нужны были гарантии — его любопытство уже было пробуждено. Мод, по всей видимости, ничего не поняла из событий прошлой ночи, зато Алиса имела обо всем полное понятие. Он это видел по ее глазам. У нее была блестящая возможность пуститься в сплетни и разговоры, но она не стала ничего у него выпытывать. Она даже солгала полиции ради него. Почему же?

Решение снять комнату у Джоргенсенов созрело быстро, но мотивы этого решения доктор Уильямс все еще не мог понять. Много лет он жил один — и жил только работой, но что-то в Алисе и ее семье привлекло его. Может быть, их единство, стремление Алисы защитить свою тетушку? Или это лишь тайное желание жить вновь семейно, принадлежать кому-то?

Он страстно хотел расспросить Алису о родителях. Ее отец, без сомнения, был одним из этих рисковых братьев. И то, что отец ее погиб, также роднило Алису и Клэйтона: он тоже потерял обоих родителей, когда ему было шестнадцать. У Алисы были тетя с дядей, которые взяли на себя заботу об осиротевшей девочке. У него была бабушка, которая любила и поддерживала его вплоть до своей смерти — два коротких года после гибели родителей. Ему было любопытно узнать, за какой же мечтой погнался отец Алисы — и что же случилось с ее матерью. Вопросов без ответов все больше и больше.

А он не любит вопросов без ответов. Вопросы вставали на его пути каждый день на службе, и доктор Уильямс не желал иметь с ними дела еще и после работы. Он пошел в свою комнату, вслед за обворожительной женщиной, которая так мучила его своим образом во снах прошлой ночью.

В самом акте застилания кровати было что-то глубоко интимное. Алиса разгладила бледно-голубые простыни, на которых предназначалось Клэйтону спать этой ночью, и взбила подушки на двуспальной кровати. Огромная, одинокая двойная кровать — совсем как та, на которой спала Алиса в нижнем этаже. Опасная мысль, Алиса. Она нахмурилась: ну, вот, теперь она уже не может застелить постель без того, чтобы представить себе на ней Клэйтона, обнаженного под простынями. А ведь он еще и не вселился… Что же будет через неделю?

Она отвернулась от кровати — и вздрогнула при виде Клэйтона, который стоял у порога и молча наблюдал за ней.

— Ах, я не слышала, как вы вошли. — Усилием воли она заставила себя не покраснеть.