Злато-серебро - С. Алесько (2013)

Серп уже приготовился насладиться необычной красотой Змейки, но та была изображена лишь на одной картине, весьма традиционно выполненном портрете, зато карандашных или угольных (в таких тонкостях чародей не разбирался) рисунков оказалось много. Вот уж с кем Крестэль отвел душу! Позы девица принимала одну завлекательнее другой, смотрела так, что мурашки по спине. На парочке рисунков она оказалась полностью обнаженной.

Чародей успел лишь бегло проглядеть наброски, как услышал скрип ступеней на чердачной лестнице. Поднял голову и встретился взглядом со стоящим в дверях Кайтом.

— Ну и как, по-твоему, я рисую? — на удивление миролюбиво спросил парень, приваливаясь плечом к дверному косяку.

— Неплохо, — без воодушевления признал Серп. — Только мнение мое недорого стоит. Я в картинках ничего не смыслю. Похоже, и ладно.

— Это для того, кто тебя плохо знает, недорого стоит, — усмехнулся Кайт. — А для меня — наоборот. Ты ж никому слова доброго не скажешь.

— Всегда говорю, когда заслужат. А улещивать кого-то не в моих правилах. Чего ради ты птаху приукрасил? Скорее уж перед Змейкой должен бы стелиться.

— Я никого и ничего не приукрашиваю. Рисую, что вижу, — Крестэль не переспросил, кто такая Змейка, тем самым выдавая свое знакомство с одним из древних языков Меддины. — Иволга — славная девушка. И мне порой бывает досадно, что она связалась с тобой.

— Я все-таки должен держать ухо востро, — хмыкнул Серп. — Вы с ней страшно озабочены постельными делишками друг друга.

— Можешь быть спокоен. Я не интересуюсь чужими женщинами.

— К чему тебе эта простушка, если ты Змейку заполучил, — чародей невольно снова взглянул на рисунки.

— Это, скорей, она меня заполучила, — неохотно признался Кайт. — Искусна, как ласса.

— Не трепал бы, о чем не знаешь, — поморщился Серп.

— В женщинах я не хуже тебя разбираюсь! — стражник подошел к чародею и забрал у него рисунки.

— Не сомневаюсь! У благородных с детства толпа служаночек в полном распоряжении. А вот с лассой тебе вряд ли доводилось дело иметь.

— А тебе доводилось? — с вызовом и некоторым любопытством спросил Кайт.

— Было однажды… — Серп, рассказывая раньше о своем аресте, не стал поминать нечистую тварь. Теперь — другое дело. Откровенность должна подвигнуть Крестэля на ответную, а спросить у него есть что.

Вспоминать до сих пор было противно, слова сочились с языка, будто отравленные ядом. Так и хотелось сплюнуть их поскорее и забыть. Но нет, довел повествование до конца. В конце концов, он мужчина и чародей, нечего себя жалеть.

— Звучит жутковато, — подвел итог повествованию Кайт. — Но, болтают, ощущения при этом отнюдь не неприятные.

— Даже тебе такой приятности не желаю, — серьезно сказал чародей. — Наверное, так себя чувствует шлюха, которую ночь напролет пользовал десяток изголодавшихся матросов. И самое мерзкое, что пока яд остается в теле, невыносимо хочется еще. Мне повезло, что она сожрала лишь мою чародейскую силу. Простых смертных лассы превращают в немощных стариков. А то и до смерти доводят.

— Есть что-то общее с Серпентой, — задумчиво проговорил Кайт. — Она меня большей частью именно пользует. Все сама делает. Делает хорошо, не пожалуешься, но я к другому привык. Да и мера должна быть.

— Благородному подчиненное положение должно быть невыносимо вдвойне, — фыркнул Серп. — Поэтому и сбежал от принцессы Эроны?

— Откуда ты знаешь?! — парень придвинулся едва ли не вплотную к чародею и непременно схватил бы за грудки, если б на том была рубаха.

— Случайно услышал обрывки разговора в «Кабаньем клыке». Занятное местечко ты мне присоветовал. Не расскажешь и о нем поподробнее?

— А ты мне все о себе рассказал? — стражник опомнился и отстранился от полуобнаженного чародея.