Злато-серебро - С. Алесько (2013)

Странно было, что Нетопыри не нашли Рубуса, впрочем, если учесть, что в Мелгу их допускали крайне неохотно, то удивляться особенно нечему.

Поначалу правители государств Меддины приветствовали деятельность Нетопырей. Хотя одаренных в каждом поколении рождалось не так уж много, да и уровень мощи у них оказывался неравным, сильные чародеи проживали очень долгие жизни, копя знания и опыт. Это не могло не тревожить лишенных дара власть имущих, которым везде мерещилась угроза их тронам и престолам. Древний закон не позволял сильному одаренному становиться во главе страны, и на протяжении столетий соблюдался неукоснительно. Но и поддержка могущественного ордена не казалась лишней.

С течением времени Нетопыри, первые из которых были в большей степени стражами, чем бойцами, становились особой силой, которая стремилась не только поддерживать равновесие, но и менять мир к лучшему сообразно своим представлениям. Попытки влияния ордена на действия государей и верховных чародеев усиливались. Кое-кто из правителей уже всерьез подумывал, что страшнее: призрачная угроза объединения чародеев с целью захвата власти или частое и порой достаточно жесткое вмешательство Нетопырей. Мелга стала первым городом, запретившим членам ордена появляться в своих пределах без особого разрешения. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграл Юнкус, который не желал делить полноту чародейской власти с кем бы то ни было.

Когда Серп вошел в «Кабаний клык», Мерты за стойкой не было, там снова хозяйничал Яс.

— Вечер добрый! — тут же приветствовал он посетителя. — Встреча назначена или просто пива выпить пришел?

— Рано тебя мать сюда поставила. Учиться еще и учиться. Какое твое дело, встреча или пиво?

— Маманя-то мне и наказала строго-настрого, — ухмыльнулся Яс. — Если палач придет с кем-то встречаться, гнать в шею. Ей, мол, каждый завсегдатай дорог, а одного она уже лишилась по твоей милости.

— Так я и поверил, что ее завсегдатай впервые помер после душевной беседы в «Клыке». Где сама Мерта? У меня к ней дело.

— По долгу службы? — не отставал настырный парень.

— Нет. Хочу ее кое о чем попросить.

— Смотри, чарун! Нас у мамани пятеро. И я самый младший и тщедушный, — Яс расправил отнюдь не узкие плечи и выкатил грудь. — Если что, и с одаренным справимся.

— Догадываюсь, как вглядят твои братцы, — хмыкнул Серп, вспоминая откровения Крестэля. — Нет мне резона с Мертой схлестываться, так что не тревожься.

— Она наверху, — Яс кивнул на приоткрытую дверь в углу, за стойкой. — Жалуется, мол, по осени кости начало ломить. А я думаю, меня к делу всерьез пристроить хочет. Если б она хоть девок сюда позволила пускать…

Серп кивнул и, не дослушав сетования, направился к двери, за которой обнаружилась узкая винтовая лестница, освещенная чародейским светильником.

В небольшом коридоре на втором этаже витал слабый запах сушеных трав и пряностей, по стенам виднелось несколько дверей. Самая дальняя была открыта, из нее падал неяркий свет, почти не разгоняя сгущавшиеся вдали от лестницы тени.

Серп направился туда, переступил порог и оказался в маленькой комнатке, будто шкатулке, стены которой были обиты яркой материей с узором из цветов и листьев. Ни время, ни свечная копоть не оставили следа на свежих красках. Или не успели, или здесь, как и в жилище Боровика, работали охранные чары.

Пряный дух в комнатке ощущался отчетливее. Пол закрывал толстый ковер с незнакомым орнаментом. По правую и левую руку от входа стояли два высоких подсвечника с парой свечей в каждом, в камине напротив двери плясал на дровах рыжий огонь. Живое пламя светило не так ярко, как чародейское, зато добавляло уюта, мягко взблескивало на начищенной серебряной посуде, во множестве расставленной на полках, полочках и столиках.