Холодные объятия - Дженнифер Арментроут (2015)

– Суккубы и инкубы. Я называю их Сукками и Инками. Думаю, что придумаю им новые клички – Мертвый и Еще Мертвее. Тебя нельзя оставить одну даже на десять минут, тут же на тебя бросаются всякие твари.

Я скользнула пальцами по его шее.

– Они были не такими уж плохими.

– Знаешь, что я тебе скажу? – Ухмылка не коснулась его прекрасных глаз.

– Что?

– Потом тебе так не покажется.

Я хихикнула.

– Кретин.

Его смех прозвучал веселее, когда он свернул в сторону лестницы.

– Вообще-то мне нравится, когда ты такая.

– Может быть. – Я поболтала ногами в воздухе, хихикая. – Все, опускай меня. Я могу идти.

Но вместо этого он понес меня вверх по ступенькам с такой легкостью, будто я была перышком. Он прошел по коридору, потом стал подниматься по другой лестнице.

– Еще оступишься и сломаешь себе шею, а то и завалишься на одного из наших охранников. Или попытаешься его приласкать.

– Что за охранники? – Я огляделась по сторонам. – Никого не вижу.

Рот не ответил, продолжая подниматься. Обычный человек не смог бы преодолеть пешком пятнадцать этажей, но он даже не запыхался. Когда он толкнул очередную дверь, я увидела то, чего раньше здесь точно не было. Прямо перед дверью его апартаментов в самом конце коридора сидели две собачки размером с чихуахуа.

Я взвизгнула, хлопая в ладоши.

– Я хочу их погладить! Они такие крохи!

Он вздохнул.

– А мне говорили, что размер не имеет значения.

– Кто-то тебя обманул.

– Ах, ну да, возможно. – Он осторожно поставил меня на ноги, придерживая за талию. – Имей в виду, что внешность бывает обманчива.

Я сделала движение, но одна из крысиных собачек встала в стойку.

– Я могла бы носить ее в дамской сумочке, как… как дорогой кошелек.

– Не думаю, что им понравится эта идея.

И он как в воду глядел. Теперь они обе стояли, прижав уши, и рычали. Одна тявкнула. Правда, это больше походило на писк.

Я засмеялась.

– Что они задумали? Тяпнуть меня за лодыжки?

Рот притянул меня к себе, чему я не сопротивлялась. Мне нравилось тепло его тела, нравилось, как гармонично мы смотрелись, хоть он и возвышался надо мной. Как я раньше этого не замечала? Да нет же, замечала. Просто забыла или старалась забыть, только вот не могла понять почему. А сейчас мне хотелось в этом признаться, прокричать с высоты этого здания и совершить много чего еще.

Забыв про «Чайные чашки»[35], я повернулась и положила руки ему на грудь.

Его собакам это не понравилось.

Одна из них издала писк, постепенно переросший в грозное рычанье. Я крутанулась, шарахаясь в сторону. Пока собаки лаяли, рычали и ревели, их тела увеличивались в размерах. Выросли огромные лапы. Когти застучали по полу, когда псины рванули вперед, заходясь в злобном лае. Их бока налились крепкими мышцами, хвосты распушились. Морды вытянулись, раскрылись широкие пасти, уши плотно прижались к спутанной рыжей шерсти. Обнажились острые, как бритва, пугающие клыки. Глаза, еще недавно теплого коричневого цвета, налились кровью, и запах серы наполнил коридор.

Они стали размером с медведей, и самым краешком сознания я поняла, что это адские гончие[36].

– Ни хрена себе! – прошептала я, зная, что должна бояться, но все еще пребывая в трансе.

– Место, – скомандовал Рот, вдруг оказываясь передо мной. – Vos mos non vulnero suus![37]

Они дружно попятились и сели возле двери. Хотя все еще с прижатыми ушами, они больше не выглядели так, будто хотели меня съесть. Я увидела в этом добрый знак.

Рот взглянул на меня через плечо.

– Ты права. Размер имеет значение. Они ничего тебе не сделают. Пошли. – Он протянул мне руку.

Я взяла его руку, поглядывая на зверей. Один обнюхал мою ногу, пока Рот открывал дверь, а другой перевернулся на спину, высовывая язык. Рот нагнулся, похлопывая выставленное напоказ брюхо.