Опыт воображения - Мэри Уэсли (1998)

— Боже мой, я уснул, — сказал Сильвестр. — Кто вы? — У него колотилось сердце.

Было еще темно. Снизу доносился шум — почтальон раскладывал корреспонденцию по почтовым ящикам. Когда он перестал греметь, пес немного успокоился, и вздыбившаяся на его загривке шерсть снова улеглась.

— Кто вы? — повторил Сильвестр.

Женщина вскочила на ноги. Тахта отделяла ее от Сильвестра.

— Как вы сюда попали? — выдохнула она.

Было видно, что она испугана.

— Я вошел, открыв дверь своим ключом. Я живу здесь, — сказал Сильвестр.

— Что?!

— Я здесь живу. Это — мой дом.

Ее лицо стало белым как бумага.

— А вы можете это доказать? — Она была высокая, одета в толстый свитер, джинсы и черное пальто.

— Ну конечно же, я могу это доказать.

— Как? — Пес поднялся и встал между ними. Она повторила „как?“ и бросила взгляд на телефон. Заразившись ее страхом, собака зарычала.

— Только что почтальон бросил в почтовый ящик письма, которые адресованы мне. Мена зовут Сильвестр Уайкс.

— Я не верю вам, — сказала она. — Не двигайтесь. Моя собака…

— Мне не хочется вас переубеждать, — сказал Сильвестр, — но, когда я вошел, ваша собака помахала мне хвостом. Почему бы вам не пойти и не взглянуть на письма? Я останусь на месте. Идите же!

Поколебавшись, она усталой походной вышла из комнаты.

— Только не убегайте! — крикнул ей вслед Сильвестр.

Вернувшись, она отдала ему письма и спросила:

— Вы его сын?

— Чей сын?

— Сильвестра Уайкса.

— Я и есть Сильвестр Уайкс. А вы-то, собственно, кто?

Сердце перестало колотиться, но ситуация по-прежнему его очень интриговала.

— Я считала его старым человеком, — сказала она о нем, как о ком-то постороннем, — очень старым человеком.

— На меня плохо подействовал перелет через несколько часовых поясов, и я действительно чувствую себя чертовски старым, но не такой уж я на самом деле древний старик! — раздраженно сказал Сильвестр. — И вы все еще так и не сказали мне, кто вы сами.

— Я — Джулия Пайпер.

— Моя уборщица? Господи! — Он был потрясен. От души рассмеявшись, Сильвестр признался: — Я ведь тоже считал вас старой. Но, скажите, разве вы работаете и по рождественским дням?

— Нет, я здесь скрывалась, — сказала Джулия. — Не беспокойтесь, я сейчас уйду. Я должна извиниться, я…

Ему было видно, как ее лицо покраснело от смущения.

— Пожалуйста, не уходите! — сказал он. — Останьтесь, прошу вас. Давайте вместе позавтракаем. Я чертовски голоден. В доме кое-что есть. В холодильнике — хлеб и масло, на кухне — мармелад, кофе и сухое молоко, так что обойдемся. — А поскольку было видно, что ее все еще тянет сбежать, он повторил: — Прошу вас!

Сидевшая у ее ног собака начала чесаться и застучала лапой по голому полу.

— Я привез из чистки ковры, — сказал Сильвестр. — Когда я вошел в дом, то оставил их вместе с багажом в холле внизу. Увидев вас здесь, я на секундочку присел в кресло и тут же заснул. Пойду отнесу вещи наверх. Послушайте, а почему бы вам не пойти в это время на кухню и не поставить чайник? Надеюсь, теперь вы не улепетнете, — шутливо закончил он.

— Хорошо, — согласилась почти успокоившаяся Джулия.

Затаскивая наверх чемоданы, Сильвестр подумал, что лучше бы ему было не спать, а как следует рассмотреть девушку — во сне она бы не выглядела такой напуганной и настороженной. Чего она боялась? Что она здесь делала? Странно. Уж слишком молода для уборщицы. А может быть, она просто знала, как зовут его уборщицу, и воспользовалась ее именем? Поставив чемоданы в спальне на пол, он огляделся, высматривая какие-нибудь признаки того, что в его доме кто-то самовольно поселился.