Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

— Прошу вас понять, Ваше Высочество. Наша позиция разумна и последовательна. Правительство могло бы признать брак европейской женщины и индийского принца, если бы были выполнены некоторые условия. Во-первых, она должна быть единственной женой. Во-вторых, государство, в котором регистрируется брак, обязано признать ее рани или махарани, что, увы, не подходит к вашему случаю, поскольку официальной рани Капурталы является ваша первая супруга, Харбанс Каур. Третье условие заключается в том, чтобы потомство от брака имело право на трон. При выполнении этих условий можно было бы защитить права европейской жены. В противном случае мы бы стали признавать морганатические браки, то есть браки, которые возвышают статус принца в ущерб статусу жены. А этого, как европейцы, мы не можем допустить.

Логичное объяснение губернатора не произвело впечатления на раджу, который оказался в неприятном положении, поскольку вынужден был противостоять своим естественным союзникам. Англичане воспитали принца, обеспечили ему трон, когда одна из ветвей семьи ставила под сомнение законность его мандата, и защитили Джагатджита, гарантируя ему границы и власть. Половина его сердца принадлежала англичанам, однако бывали моменты, как вот этот, когда он не мог согласиться с ними. Его гордость не терпела, чтобы ему устанавливали границы, не допускала, чтобы какой-нибудь чиновник диктовал жизненные нормы ему, человеку, ужинавшему с королевой Викторией тет-а-тет в Балморале.

— Я боюсь, что эти правила, которые вы изменяете, исходя из удобства момента, в конце концов подорвут добрые отношения, всегда существовавшие между вами и королевским домом Капурталы, — угрожающим тоном сказал в заключение раджа.

— Это было бы печально, Ваше Высочество, я обращал на это внимание в разговоре с вице-королем, поскольку речь идет о случайности, которую мы обдумали, ответил ему губернатор, закручивая седые усы. Он произнес это примирительным тоном, как бы желая снять накал. — Позвольте вам напомнить, что эти ограничения на бумаге являются всего лишь рекомендациями, — продолжил он, — которые на практике, как вам известно из опыта, необязательно применяются. Вы можете, без сомнения, продолжать вести прежнюю жизнь, Ваше Высочество, не волнуясь за свою репутацию или за репутацию вашей жены.

— Ограничения, которые вы мне ставите, являются недопустимым вмешательством в мою личную жизнь. Вы прекрасно знаете, что они ограничивают мое право на передвижение и сужают мои контакты с обществом.

— Ваше Высочество, я хотел бы попросить вас набраться немного терпения. Я предлагаю вам подождать, пока приедет новый вице-король, который, возможно, пересмотрит положение, и тогда мы вернемся к прошлому, менее запретному. Я сам лично напишу официальное прошение, чтобы добиться для вашей супруги всестороннего признания. Я уверен, что именно растущее число смешанных браков привело к ужесточению регламента.

На обратном пути в Капурталу Анита выпытывала у раджи, о чем шел разговор с губернатором.

— Не переживай, mon cheri, — улыбаясь, заявила она, — я завоюю их всех и каждого с помощью обходительности.

Но раджа переживал. Он не привык к противостоянию даже в своей семье, а теперь почти все были против него, в том числе и англичане, которые должны были быть для него как родители. Его призвание состояло не в том, чтобы бороться, а в том, чтобы править и никому ничего не объяснять. Этим Джагатджит Сингх занимался всю свою жизнь и не собирался ничего менять. Интуиция подсказывала радже, что время исправит положение дел, к которому привело присутствие в его жизни Аниты, но сейчас он не хотел, чтобы кто-нибудь или что-нибудь нарушало гармонию его брака. Восхитительная женщина, которая сидела рядом с ним, была его творением и, возможно, единственным в жизни раджи, за что он действительно боролся. Анита стала спутницей принца, как бы к ней ни относились прочие его жены и англичане.